Страна надежды

Романовская Ольга

— И как успехи?

— Сопротивляется вяло, скоро подпишет.

Темнейший улыбнулся и решил навести Страдену визит. Теперь, когда Ролейн Асварус задумался о браке с Арабеллой, можно было привести в исполнение запасной план. Пусть король вернётся в Лаксену, начнёт отдавать долги, а потом падёт жертвой вампиров. Не один — в компании очаровательной беременной супруги. Когда же вскроют завещание, узнают, что королевство отписано не следующему в роду Серано, а императору, чтобы тот не допустил междоусобиц. Тот, разумеется, откажется от столь щедрого предложения и посадит на трон лаксенца, своего зятя и друга. И волки сыты, и овцы целы, и эльфам нечего

возразить.

Элалий Саамат также промолчит и смирится: улик против императора не найдут, а свою часть договора он смиренно выполнит.

Темнейший перенёсся в родовой замок и, не заходя к сестре, направился в комнату Страдена. Услужливый комендант по дороге успел подать копию неподписанного документа, но император вернул её, потребовав принести чистый лист и чернильный прибор.

Когда открылась дверь, Страден вздрогнул и забился в дальний угол. Измученный бессонницей и ночными криками, он осунулся и сильно похудел. Увидев молчаливых вампиров из охраны Темнейшего, король решил: пришёл его смертный час. Опасения подтверждали их позы: правая рука на эфесе меча. И присутствие странного типа, задрапированного в плащ так, что не различить ни фигуры, ни лица. Страден принял его за палача, благо неизвестный замер в непосредственной близости от него, скрестив руки на груди.

Вампиры взяли короля в кольцо и обнажили мечи. Незнакомец откинул капюшон и действительно оказался палачом: традиционная маска скрывала пол-лица.

Страден сглотнул вязкую слюну, осознав, пришёл последний день его жизни.

— Прогуляемся? — низким шепелявящим голосом предложил палач и протянул королю руку.

Тот дёрнулся и заявил: они не имеют права его убивать.

Вампиры рассмеялись. Один из них замахнулся, чтобы быстро, одним ударом, снести голову короля с плеч. Страден зажмурился, но клинок просвистел над ухом, не срезав ни волоска.

— Прекратите, — лениво приказал император, возникнув в дверном проёме и тут же, якобы разгневавшись, рявкнул: — Пошли вон, никчёмные твари!

Комната опустела за считанные мгновения. Страден и Темнейший остались одни.

Император присел на единственный стул и велел подоспевшему слуге поставить письменный прибор на стол. Бросив косой взгляд на короля, Темнейший вывел на бумаге текст завещания, перечитал, чтобы избежать ошибок и разночтений, зачаровал от порчи любым известным способом, будь то вода, огонь или попытка разорвать документ, и попросил Страдена ознакомиться.

— Я не… — начал король, но не закончил.

— Это другая бумага, — нетерпеливо оборвал его император. — Подпишите и вернётесь домой. Целым и невредимым. Теперь о долге: мы подпишем особое соглашение, при посредничестве ещё одной стороны. Я, знаете ли, в эльфийский лес собираюсь.

Страден сложил губы в форме буквы «о» и дрожащими руками взял текст завещания. Пробежав его глазами, он нахмурился и напомнил: Темнейший собирался сохранить ему жизнь.

— Так я и сохраню, даже слово дам, что вас не убьют за этой дверью. Ну же, чего вам бояться, Страден? — опутывал сетями мурлыкающий голос императора. — Уже в этом году родится сын, затем ещё один, вероятность вступление в силу завещания крайне мала. Там ведь сказано: «В случае отсутствия прямых наследников…». То есть и ваша супруга должна умереть и не оставить потомства. Мыслимое ли дело! Да и сами вы крепкий мужчина.

— Я не верю в ваши добрые намерения, — покачал головой король.

— Правильно делаете, — наморщил переносицу Темнейший. — Мне нужно было совсем другое, но из-за

треклятых эльфов и расторопности вашей супруги придётся довольствоваться этой фитюлькой. Один шанс из тысячи, что она пригодится, но отпустить вас просто так не могу. Не даром же похищал, пусть хоть такая бумага останется.

— Значит, задумали меня убить? — Страден по-прежнему не спешил ничего подписывать.

— Я похож на дурака? — рассмеялся император. — Это уже война, а воевать с эльфами я не намерен. При таком раскладе только ленивый не обвинит в вашей смерти. Поздравляю, прижали к стенке, людишки!

Злоба, проскользнувшая в голосе Темнейшего, убедила короля, и он поставил подпись под завещанием. Император тут же убрал его, кивнул и сообщил: Страден свободен. Дождавшись, пока тот приведёт себя в порядок, Темнейший лично открыл для него пространственный коридор во дворец в Наисию, ловко обойдя всю магическую защиту.

Когда вихрь рассеялся, император перечитал завещание и расхохотался, потешаясь над человеческой глупостью. Успокоившись, он задумался о пунктах соглашения о выплате долга. Темнейший намеревался получить всё до последней монетки, но в свете новых обстоятельств не желал грабить Лаксену. Королевству предстояло отдавать долг по частям. Как, они обговорят завтра с графом Сааматом.

Глава 8

Мериам шагала вниз, в Средний город, на работу к мастеру Гримму. Вопреки настояниям мужа, она не бросила несчастного гнома и теперь несказанно радовалась, что ей есть куда пойти и поговорить о чём-то другом, нежели семейные проблемы. Без них, увы, не обошлось, и о самой главной Мериам старалась не думать. Хватит вопросов мужа и подруг. Будто она Прародительница сущего и способна всё решить мановением волшебной палочки!

Палочку, к слову, Мериам заказали вчера: конец третьего курса, пора. Пока её сделают, пока адептка научиться её просто держать. Может, и вовсе не подойдёт орудие труда, и придётся заказывать новую. Волшебная палочка — предмет сугубо личный, одна и на всю жизнь.

Мастер, почтенный седой маг, долго беседовал с Мериам, выявлял её склонности, проверял ауру, узнавал специализацию, особенности поведения, задавал множество вопросов, казалось, никак не относившихся к делу, и после часа утомительной беседы сообщил: палочку изготовит. Шардаш потом рассказал, не всем везёт с первого раза, некоторые вынуждены приходить повторно.

— Почему? — не поняла Мериам. — Необходимых материалов нет?

Профессор рассмеялся:

— Волшебная палочка — предмет штучный, для каждой всё достают заново. А приходят потому, что мастер их сущность не уловил. А ошибиться в таком деле нельзя. В лучшем случае палочкой неудобно пользоваться, в худшем же она начнёт высасывать силы. А всё потому, что маг заказал слишком сильную. Золотые руки и головы у мастеров, недаром алхимиков-краснодеревщиков так ценят. Один стоит дороже десятка таких, как я.

Припекало — и это несмотря на то, что день клонился к вечеру.

Бонбридж благоухал цветами. Они продавались на каждом углу, благо только ленивая крестьянка не выращивала их в саду. Хороший приработок: цветы приносили иногда больший доход, нежели овощи и фрукты. Последних тоже в город завозили в избытке — от разнообразных плодов ломились прилавки. Вот и Мериам шла и сплёвывала на мостовую вишнёвые косточки. В одной руке зажат кулёк, другая придерживала сумку.

Яркие петунии свешивались из горшков над вывесками лавок и трактиров. Зелень деревьев дарила долгожданную тень.