Страна Незаходящего Солнца. Том I

Панцерный Владимир

— Ну да. В первый раз, что ли?

— Не-а, я всю жизнь рядовой исполнитель воли императора.

— Давай уже обратно, топливо не бесконечное. Летим прежним маршрутом, между материком и Карафуто, дальше в Саппоро. В пролив южнее Карафуто даже в критической ситуации не заходим.

— Так точно.

Без какого либо контакта с советскими солдатами, вертолетчики поднялись в небо уже привычным вертикальным взлетом, чем изрядно удивили простых солдат местного гарнизона, и двойкой отправились в сторону Сахалина, все еще именуемого на японских картах не иначе, как Карафуто. Хоть и последний японский солдат был изгнан с острова еще в прошлом году. Впрочем, в свете последних событий, становилось не до конца ясно, кто же будет управлять островом в итоге.

***

Утром 1

апреля 1946 по газетам и радио всего мира разошлась странноватая, но актуальная шутка о перемирии СССР и Японии. Журналисты красочно расписывали, как вероломные коммунисты предали общие договоренности и покинули всевозможные соглашения, отказавшись продолжать дальнейшие боевые действия против Империи и ее немногочисленных союзников. Наверное, только на следующий день к людям пришло осознание, что эта вирусная утка не была дезинформацией. Ее продолжали тиражировать и повторять даже официальные источники правительств и генштабов, а в США уже даже вышла отдельная публикация, подтверждающая, что новость эта «шуткой» не является.

Переговоры прошли в городе Владивосток. Для японцев он был символом превосходства японской армии («второй Перл-Харбор» оставался в памяти людей), а для русских выступил символом своего превосходства — японцы явились на их территорию для подписания мира. Соглашение подписывали Вячеслав Молотов, глава образованного всего две недели назад МИД СССР, и Сигэнори Того, занимавший пост японского министра иностранных дел уже почти целый год. Двадцать один год назад именно он сыграл основную роль в установлении дипломатических отношений между молодым Союзом и древней Империей. Переговоры между странами, еще неделю назад готовыми истреблять друг друга до последнего человека, прошли на удивление гладко. Хоть это событие и не устроило радикальных милитаристов, император и большая часть правительства полностью это поддерживала. Даже среди самых зашоренных и воинственных генералов прошла идея, что это необходимый шаг для того, чтобы бросить все усилия на защиту от англо-американской угрозы. Они, ступившие на родную японскую землю, признавались в пропаганде куда более инферальным и ужасным врагом, и все были убеждены, что война с ними должна идти до полного освобождения Японии и восстановления контроля как минимум над довоенными территориями.

Положения мирного договора оказались на удивление выгодными для Японии, говорить с которой многие желали лишь как с поверженной и побежденной. СССР получал под контроль южную часть Сахалина, в результате чего префектура Карафуто ликвидировалась. Поначалу советские дипломаты пытались «прогнуть» японцев на передачу Маньчжурии, но Сигэнори счел это неприемлимым, в итоге договорившись на совместный доступ к Дацинскому месторождению нефти, с сохранением прежних, довоенных границ. Удалось японцам спасти и Мэнцзян, до сих пор из последних сил сражавшийся против монгольских коммунистов. Мэнцзян и Монголия даже установили дипломатические отношения и решили сотрудничать друг с другом — в конце концов, оба государства были населены монголами. СССР предпочел остаться политически нейтральным к Японии, милитаристская страна с монархом во главе была слишком идеологически далека от политики Москвы, и контакты между двумя державами должны были остаться в рамках экономического взаимодействия, способствующего скорейшему восстановлению Союза и его экономическому росту. Единственным пунктом договора, выпадающим из этого списка, было тайное приложение №2.

Данное приложение постановляло, что на базе Квантунской армии будет создано отдельное временное медицинское командование, целью которого станет посильная помощь в победе над эпидемиями, распространенными номерными «отрядами» в августе-сентябре 1945. Болезни достигли такого размаха, что именно они, а не сопротивление маньчжурских армий, сделали невозможным закрепление РККА по ту сторону Большого Хингана, оборону которого, хоть и со второго удара, удалось пробить. Начальником временного командования должен был стать генерал Сиро Исии, который и был основным ответственным лицом в планах биологической войны. Только

с привлечением его и его подчиненных из Отрядов можно было быстро и эффективно справится с разбушевавшимися болезнями. На нем же лежала обязанность очистки отравленных источников воды, какими были едва ли не все лужи и колодцы в районе линии фронта. Это, впрочем, было более актуально уже для самих японцев, которым предстояло восстанавливать уничтоженную инфраструктуру, промышленность и поселения Маньчжурии. Не то, чтобы на это было много времени и возможностей, но полуразрушенная Маньчжурия должна была стать последней крепостью милитаристов, если метрополия будет полностью оккупирована.

Для кого-то Вторая Мировая закончилась. Больше для советского народа вооруженного конфликта не было. Впрочем, оставались по сей день не сложившие оружие клики Китая, кое-как соединяемые авторитетом сычуаньского генерала Ян Сэня, остались Великобритания и Америка. Постепенно начинали говорить об отправке в Японию солдат из Франции, стран Бенилюкса, Италии и даже союзнических зон оккупации Германии и Австрии. Когда-то пропаганда обещала скорейший крах Японии сразу после прибытия сил Союзников из Европы, но теперь обществу требовались новые успокоительные новости, другая форма опиума для мозга, способная снизить накапливающуюся военную усталость в демократических странах. Самой Японии такая усталость до сих пор была неведома, к вящему удивлению всех ее противников. Напротив, чем больше территорий островов переходило под контроль врага, тем яростнее сражались оставшиеся. Как можно было верить в победу после пяти лет поражений, когда враг стоял почти у столицы? Для этого надо было считать свою нацию избранной, а своего правителя — божественным существом. А еще регулярно слышать по радио как о настоящих, так и о вымышленных преступлениях вражеских интервентов. Все эти пункты в сознании обычного японца выполнялись.

***

Президент США Гарри Трумэн и государственный секретарь Джеймс Фрэнсис Бирнс заседали вдвоем в Овальном кабинете. Вот уже больше часа они обсуждали Владивостокский договор и его последствия. Конечно, для освещения самого события и однозначного отношения к нему хватало и простой отмашки правительства, после которой СМИ начали массово выдавать разносортные тематические статьи, но кроме того, существовала и тайная линия политики, которую на всеобщее обозрение поднимать было излишним. Требовалось понять, что ожидать от коммунистов дальше. Пойду ли они на развитие отношений с Японией, или оставят ее на произвол судьбы? А, может, следующий удар будет нанесен по Европе? Тогда нужно наращивать оборонительную группировку на континенте.Если никакого удара не будет, нужно готовить почву для его провокации в будущем, когда имеющиеся ресурсы позволят быть уверенными в победе.

Беседа уже подходила к закономерному концу. Бирнс, собирая разложенные им на столе бумаги, слушал слова президента.

—Коммунисты внесли свою часть вклада в ослабление Японии. С остальным мы разберемся сами, будет даже лучше, если красные в Азии не получат ничего. А чтобы они не пытались это исправить, для них будет вскрыт еще не заросший нацистский гнойник.

—Как я понимаю, господин президент, это окончательное решение?

—Это стратегия. Нужно, чтобы она работала вне зависимости от того, кто сейчас занимает президентское кресло. И даже вне зависимости от состояния Японии. Долгосрочный план.

—Хорошо, господин президент. Я могу вернутся к исполнению непосредственных обязанностей?

—Да, Бирнс, иди.

Собрав все бумаги в дипломат и попрощавшись с президентом, государственный секретарь покинул его кабинет. Сегодня, 3 апреля 1946, был заложен фундамент новой политико-стратегической концепции США в отношении советского блока. В тот же день в ЦРУ началась разработка операции «Оборотень». Талласократический осьминог вновь протягивал щупальца на восток. А Японская империя по прежнему не сдавалась.

Великая Восточноазиатская Война шла уже 1578 дней.

Главное по прежнему оставалась впереди.