Страна нигде
Шрифт:
– Бета, где ты? Бета, отзовись!
Вернувшись на то место, где я стоял, разговаривая с хозяином пещеры, я осмотрелся, прислушался. В полутьме ничего не было видно, я достал фонарик, включил его, пошарил лучом по полу. В пыли, возле рельса, я заметил шевеление.
Тот самый первый выстрел прошел слишком близко от нее. Не знаю, как ей удавалось оставаться живой - человек с такими ожогами не прожил бы и минуты, но она еще дышала, и по ее телу то и дело пробегала крупная дрожь. Я упал на колени, поднял ее вместе с мелким песком, чтобы не коснуться рукой
– Сейчас, сейчас...
Я бросился к выходу, туда, где светлел прямоугольник приоткрытого люка со свисающей из него веревкой. Оттолкнувшись как следует, я плавно взлетел, свободной рукой ухватился за край люка и выбросил себя наружу.
От летучего эликсира ломило кости, к этой ломоте добавилась пульсирующая боль в правом боку, но я не обращал внимания и выжимал из него последние капли летучести, двигаясь к лаборатории Тигровой Лилии огромными прыжками.
Уже у самого домика я поднял голову и увидел в небе след реактивного самолета.
– Бета! У нас получилось! Сейчас, Тигровая Лилия тебя вылечит, мы вернулись, все будет хорошо! Твои мама и папа скоро вернутся!
Рывком открыв деверь и скатившись по ступенькам, я заорал:
– Тигровая Лилия! Быстрее! Помоги!
Невидимые силовые поля бережно приняли фею из моих рук, стряхнули песок, унесли ее в одну из комнат. Я пошел следом, стараясь не смотреть на маленькое обожженное тельце, скорчившееся в позе эмбриона.
Правый бок словно пронзила огромная игла, я согнулся. Черт, сколько я уже времени под этим эликсиром? Вытащив из кармана мобильник, на котором включал секундомер, я потыкал по кнопкам, но экранчик остался темным - все-таки зацепило импульсом. Я отбросил мобильник, достал из кармана маленький шприц, воткнул его иголку в плечо и нажал поршень. Секунд через тридцать боль стала отступать, и я смог выпрямиться.
Бета висела в воздухе над металлическим столом, окутанная облаком каких-то лекарств, разбитые ампулы от которых лежали на углу стола. Она перестала дрожать и дышала ровнее.
– С ней... все будет хорошо?
– спросил я.
– Конечно, нет.
– дружелюбно ответила Тигровая Лилия.
– она умрет в ближайшие полчаса, удивляюсь, как она до сих пор жива. Я лишь ввела обезболивающее.
– Что? Черт... но ты же можешь...
– Могу что? Кажется, мы это уже обсуждали. Я не собираюсь больше рисковать впасть в рассинхронизацию основных модулей.
– То есть можешь? Все-таки можешь ей помочь?
– Возможно. Но работы здесь явно больше, чем в предыдущих случаях, а вспомогательных модулей у меня по прежнему нет. Поэтому помогать ей более, чем смягчением боли, я не собираюсь.
– Ах ты ж...
– ухватился я за голову.
– Тигровая Лилия, что тебе надо? Говори быстрее! Тебе ведь надо что-то? Что угодно! Что ты возьмешь взамен?
Искусственный интеллект молчал.
– Черт!
– зарычал я.
– Тигровая Лилия, если ты не поможешь ей, я твою сраную лабораторию по кирпичику...
Манипуляционное
– Ты не сможешь.
– ответил голос из-под потолка, все так же вежливо и дружелюбно, без малейшей угрозы.
– я теперь гораздо сильнее.
Поле поставило меня на ноги, я сел прямо на пол, изнемогая от собственного бессилия.
– Но ведь должно быть что-то? Хоть что-то, а? Подумай! Есть же что-то, что нужно тебе?
Тигровая Лилия молчала минуты две, измотав меня ожиданием, потом сказала, добавив в тон очень реалистичного смущения:
– Может быть...
– Что?!
– вскочил я.
– Ну, говори же!
– Помнишь, я говорила, что хотела бы изучить человеческое тело? Я подумала, что живой человек с работающим мозгом был бы еще интереснее.
– Я... не понял, что?
– Если ты согласишься стать объектом для исследований, я восстановлю фею. Она будет полностью здорова. Это будет непросто и довольно рискованно, но пожалуй, я возьмусь.
– И что мне надо будет делать? Какие-то твои... э... тесты?
– Нет. Я усыплю тебя и подвергну исследованию твое тело.
– А это... надолго?
Тигровая Лилия издала смешок - у нее все же появилось чувство юмора.
– Это навсегда. Ты уснешь и больше не проснешься, потому что после всех исследований от твоего тела мало что останется. Выражаясь проще - ее жизнь за твою.
– Это... несправедливо...
– прошептал я.
– Ну отчего же?
– мурлыкнула операционная система, но я не ответил - мои слова адресовались не ей.
Почему сейчас? Боже, боже, почему именно сейчас это случилось, в одном шаге от финиша, от счастливого конца? Именно сейчас, когда я научился ценить людей, именно сейчас, когда я наконец-то вырвался, иду вперед - я должен остановиться, должен пожертвовать собой?
– Вообще-то... нет, не должен.
– произнес мой внутренний голос.
– Что?
– переспросил я.
– Самопожертвование - вещь сугубо добровольная, никто не вправе его от тебя требовать. По всем человеческим законам ты обязан оказывать помощь попавшему в беду - и ты это сделал, сделал все возможное, но жертвовать собой ты не обязан. Ты можешь просто уйти.
Нахлынуло какое-то полузабытое чувство из детства - когда на тебе была некая тяжелая повинность, и вдруг ее с тебя снимают. Я сделал шаг к выходу.
Вообще-то, если так подумать... и правда ведь, я не обязан это делать. Конечно, жалко фею, но я уже сделал, что мог. Она ведь фея - ее жизнь лишь порхание по цветам, а я человек, я столько могу сделать в жизни, принести большую пользу человечеству... это будет неравноценный обмен, человеческую жизнь за жизнь феи, логично?
Потом, я ведь говорил ей - останься, не ходи за мной. Послушалась - была бы жива. Получается... ну, если уж начистоту - она сама виновата. Верно? А представь, вот она очнулась, а тебя нет, потому что ты отдал свою жизнь за ее глупость. Как ей дальше с этим грузом вины жить?