Страна нигде

Пинаев Андрей Михайлович

Я поднялся по ступенькам, сел на порог лаборатории. Воздух был еще прохладный, но вовсю пригревало солнце. Пахло влажной землей и проклюнувшейся зеленью, какая-то неуемная птица щебетала совершенно без остановки, словно ей и дышать не требовалось. На обжигающе-голубом небе прочертил линию еще один реактивный самолет. Наверное, совсем скоро услышу оттуда, снизу, от пристани, корабельный гудок. Бросить все это, вернуться в лабораторию и... конец? Нет, это невозможно - мои ноги просто откажутся нести меня, я вцеплюсь в ближайшее дерево с такой силой,

что затрещит кора, лишь бы остаться здесь и не умирать.

Не каждый же обязан быть героем, верно? Более того, человек имеет право на слабость. И время лечит... пройдет пара лет, и научу себя не вспоминать об этом случае. А если нет - найду психолога, не пожалею денег, десяток сеансов - и он избавит меня от чувства вины, убедит меня лучше, чем это получается у меня самого.

Наконец, это просто судьба - разве могло быть иначе? Не бывает полного счастья, такая история могла закончиться только расставанием. Если бы это была книга, трагическая смерть феи была бы самым логичным и предсказуемым ее финалом.

– Ну вот, теперь ты и вправду похож на остальных людей.
– шепнул мне внутренний голос.
– Теперь и с тебя слетела конфетная обертка.

– Да...
– обреченно ответил я.

Мой инстинкт выживания велел мне остаться. Мой разум велел мне остаться. Мои эмоции велели мне остаться. Но откуда-то из самых далеких глубин, о которых я прежде и не подозревал, поднялся четвертый, прекрасный и сияющий, как драгоценный камень. Он не приводил аргументов, не пытался убедить - он просто схватил меня за шиворот, втащил в лабораторию и заставил произнести слова:

– Я согласен.

Открылась дверь в комнату, из которой я копал туннель зимой. Открылась замаскированная дверь в этой комнате, ведущая в туннель. Я двинулся туда, слабея с каждым шагом, но Тигровая Лилия пожалела меня, подхватила манипуляционным полем и понесла по воздуху в горизонтальном положении, на спине, головой вперед. Возле входа в туннель ко мне подлетела небольшая ампула, лопнула в воздухе, ее содержимое всосалось в мою кожу, и в глазах стало темнеть.

Десятиметровый туннель казался бесконечным, светлый прямоугольник незакрытой двери все удалялся. Странно, подумал я. Говорят, когда человек умирает, он видит открытую дверь, светлый туннель, и его тянет туда, к свету. А я наоборот, ухожу...

– Не говори ей. Не говори, что я здесь. Слышишь? Не говори...
– попросил я и успел услышать ответ до того, как уснул черным лекарственным сном:

– Не скажу.

*****

Перед глазами плыл черно-серый туман, никак не удавалось сосредоточить мысли. Кто-то зашептал мне в ухо:

– Эй! Ты меня слышишь?

– Слышу.
– ответил я механически, прежде, чем что-либо осознал.

– Ну слава богу, я уж думала, ты не очнешься.
– голос перестал шептать и обрел женские интонации.
– как ты себя чувствуешь?

Я промолчал - вопрос был слишком сложный для меня.

– Так, ладно... попробуй подумать, только не напрягайся сильно. Подумать, понимаешь?

Попытка думать отозвалась головной болью. Женщина каким-то образом почувствовала это:

– Ничего-ничего, боль сейчас пройдет. Продолжай думать. Вот... так гораздо лучше.

Туман перед глазами сложился в очертания белого пластикового потолка в какой-то слабо освещенной комнате. Я заморгал, повернул голову чуть влево, чуть вправо, но никого не увидел.

– Кто ты?
– спросил я. Женщина усмехнулась.

– Не узнал? Это я, твоя старая знакомая, Тигровая Лилия.

Прошла пара минут, и я ее вспомнил. Мой только что очнувшийся от спячки мозг принялся работать - еще не в полную силу, но уже без того мутного тумана, как прежде.

– Где... где Бета? Где фея?

Тигровая Лилия вздохнула.

– Она умерла.

– Что? Ты... ты меня обманула? Ты ее не спасла?
– спросил я, не чувствуя эмоций - для столь сложной вещи, как эмоции, мой мозг еще недостаточно проснулся.

– Нет, я тебя не обманула. Я действительно спасла ее тогда. Просто... ты только не волнуйся, ладно? Просто прошло уже двадцать лет.

– Двадцать? Ох...
– я только сейчас почувствовал, что все мое тело покалывает, как покалывает отдавленную конечность, в которой восстановилось кровообращение.
– и... от чего она умерла?

– От старости.

– Но ей же было... прошло двадцать лет, значит, ей было всего...

– Для феи - более чем преклонный возраст. Они такие... быстро взрослеют, потом долго молоды, но старость у них короткая.

– Ты ей... не сказала?

– Нет. Я ей ничего не говорила. После того, как я вылечила ее - к слову, это было непросто и заняло много времени - я положила ее на ступени и закрыла дверь. Когда она очнулась, на острове уже были люди.

Она тебя искала, пыталась говорить со мной, но я не отвечала. Люди удивились, что она прожила здесь так долго одна, но особой сенсации из этого не делали. Бета расспрашивала и их, но никто из них тебя не видел.

Я позволила себе немного прибрать в твоем номере, пока лечила фею. Перенесла сюда все твои вещи. Поэтому, когда фея рассказывала о тебе, ей никто не верил. Решили, что она повредилась умом от одиночества.

Говорили об обнаруженном трупе в пещере ужасов, но подробностей я не знаю. Фея ничего объяснить не смогла - я думаю, из-за травмы она просто не запомнила тот день, что был после ее пробуждения.

Она продолжала тебя искать, и даже убедила кого-то из работников составить запрос в соответствующие инстанции, но оттуда сообщили, что человек с таким именем и подходящий по описанию никогда не существовал, что, в общем-то, было правдой.

Фея не остановилась на этом, потребовала свою зарплату и отправилась на материк, чтобы найти тебя там. Ситуация была весьма необычная - прежде феи не проявляли такой самостоятельности, но руководство парка пошло ей навстречу и даже выделило ей сопровождающего из числа одного из сотрудников.