Страна Серых Снов

Заварзина Наталья

Грохнув всеми гранями, замкнутая коробка замолчала. Попытка сбросить не увенчалась успехом, но заставила серых еще сильнее напрячься.

Я не железный. И мне больно.

– Двери... Двери как же откроем?

– Своим трудом. Лезь и нашаривай щель. Ломик бы, да не приходится...

Дух помог открыть сдавшиеся двери и первым выскочил наверх, едва не шмякнувшись носом о порог, до которого не доехала кабина.

Странник подтянулся и, как только затворились дверцы, все ринулось вниз, словно Нижний Архонт, поверженный, снова со своей армией падал с Небес...

в масштабе высотного подъемника.

– С ним был Океан, иначе кончилось бы не так гладко... Он ожидает нас.

– Гладко? Тяжело, ох, как тяжело.

VI

"Правило №2: управляя своим

существом можно многого достигнуть"

Сотня, ровно сотня уровней, по сходности с полушариями головного мозга - вот что суть Тюрьмы-без-Дверей. Самая населенная часть Серых Снов и самая непредсказуемая. Если бы просили составить карту Серости, то центром и столицей без возражений приняли бы Тюрьмы.

Без тюремщиком.

Смотрителей.

Надзирателей.

Только камеры, камеры, камеры.

– Здесь воняет...
– поморщился Дух.

– Кошмарами, - Странник озирался в поисках хоть всполоха, рывка, который поможет обнаружить прометнувшегося в тюрьме слежение. ВРАГА. Ведь капель и слизь не были единственными жителями бараков. Тут происходили вещи, которые самое смелое, отчаянное и крепкое человеческое сердце не в силах выдержать. Не из-за непрерывного трепета, ужасов и фобий, не из-за размаха, а из-за повторения, наблюдения, преследования, безвыходности и гонок, гонок, гонок... Потных.

Кроме всего прочего, тюрьмы выдавали указки в виде плит в своих пределах. На таких плитках были надписи, сделанные неизвестными авторами безрассудными - разным почерком. Эти сочинители подбавляли масла в огонь, безвестные для редких прохожих. О них даже слагалось много легенд, ходивших в Снах пилигримами.

Страннику стало больно. Не в душе. В руке, ладони, предплечье... Что-то взбрыкнуло внутри, запульсировало и отпустило. Он спрятал кисть в карман, чуть нахмурившись от резкого припадка.

Повязки и так все скроют...

Скачок... и все стихло. Главное - не смущать Духа своими давнишними странностями; главное дотерпеть.

Если ЕМУ надо, значит, и мне надо.

Сзади громыхнула вниз каменная заслонка-трапеция. Она замуровала путь к шахте Лифта, как вход в древнюю гробницу. Нет пути отступления. Как обычно все по-дурацки устроено.

– Сразу говорю, что я не смогу ее открыть, - разочаровал Духа Странник. А тот пригляделся, напряг глаза и указал на вход после... Рядом с первым ходом уровня.

– Там табличка. Точно, - и он заковылял к ней.

НЕВИДИМЫЙ ВЗГЛЯД

И НЕСЛЫШИМЫЙ ГОЛОС,

ВОТ-ВОТ ОБОРВЕТСЯ

ТВОЕЙ ЖИЗНИ ВОЛОС

Корявые буквы, высеченные, выскребленные в твердой породе, пугали и были первым оповещением. Тюрьмы предупреждали, страшили их и... надпись исчезла после прочтения и вдвинулась, слившись с остальными.

Оно приближается. Удар.

Оно скоро и оно уже здесь. Удар.

Скитальцы двинулись по бездверным узилищам, вдвоем. Их окружали миллиарды отдельных

мирков с теми, кто сам хотел сюда попасть. Символом, душой, знаком. Они были населены, густо и жадно населены, в них теснились. Они были двигателем, который заводился при желании того, кто с интересом и, конечно, некоей долей извращенного ожидания заглядывал в одну из множества камер. Сложно пройти их все. И найти выход.

Рядом по бокам проходили узкие ячейки с людьми разных полов, возрастов, времен и наклонностей. Они читали священные книги, рвали смирительные рубашки, музицировали, рисовали, пили чай, сколачивали гробы... Убивали и калечили себя, вызывали стихийных бесов, командовали армиями, разговаривали сами с собой; дикие голые метались по клетке, как звери; сосали пальцы, мудрствовали, гадали на картах, сочиняли песни, справляли свадьбы; просто резонировали, как простые шизофреники. Никто не был заперт, и все занимались своим под тихие шаги Духа и Безымянного.

В некоторых лежали полуистлевшие трупы, в одних кишели кольцами змеи самого насыщенного яда, в других ожидали испуганного освобождения тучи мух, комаров, саранчи. Горы тараканов, горсти пауков и скорпионов, а в третьих было ТО, что уму неискушенного непостижимо и найти и измыслить его мог только тот, кто сам доходил до такой ячейки.

В Тюрьмах-без-Дверей спало сознание, а подсознание выдавало то, что таилось в скрытых слоях духа.

– Свернем боязни и не будем заглядывать никуда, иначе быть беде, согласился Дух на взгляд Странника, который прекрасно знал все, ведь тоже был тут... ДАВНО.

Между десятками камер напротив и сквозных шли коридоры, вилявшие лабиринтом с лесенками, спусками, люками, потайными лазами и теми же табличками.

БЕЗ СВЕТА НЕТ ТЕНИ,

БЕЗ ТЕНИ НЕТ ТЬМЫ.

КАК ЛЕГКИЙ ШЕПОТ СНОВИДЕНИЙ

ИЗ ЖИЗНИ ИСЧЕЗАЕМ МЫ.

Старая Тень, опять настигшая двоих, прочла эту табличку и хотела ее уничтожить, но было поздно: они, эти, уже прочли ее. На лице и в фигуре высокого она углядела содрогание от боли и уловила отрывочек мысли о чем-то втором, но так же, как и раньше, она цеплялась руками за камни и ползла за ними, оставив свои дела за далеко до Ворот Потока. Все было сделано и то, чем она сейчас занималась, было лишь сущим любопытством. Она слилась с приглушенным освещением Тюрем и пряталась, куда могла втечь. Она отставала от них, ни о чем не беспокоясь, слыша только топот.

Удар.

– Видишь, что там впереди нас?..
– кивнул в сторону Дух.
– Среди воплей этих дрянных бараков я впервые вижу такое...

Там, через шесть или семь камер было необычное.

Из нее лился спокойный, мягкий свет, не умещающийся в тесноте.

Он не был ярким и резким, не расплавленным, скорее он был остаточным явлением после.

– Как странно...
– наблюдал редкие лучики Безымянный.

– Идем посмотрим? В любом случае прошли бы мимо нее...

Дух шаркнул и сам испугался своего неосмотрения. Но свет все еще был на месте, чудесное явление не сняло рукой. Как щекочущая нервы тайна, он был. Они заглянули.