Страна василисков
Шрифт:
— Госпожа Адатигава передаёт свои извинения, — ожила линия учтивым голосом секретаря, — и сообщает, что желает видеть вас завтра, в 18:40, в «Лепестке розы». Вас проведут.
— Форма одежды? — на всякий случай уточнил я. Такие детали лучше было выяснять заранее.
— На ваше усмотрение. — ответил секретарь. — Доброй ночи.
Связь оборвалась. Я вздохнул с облегчением. Без двадцати семь… пожалуй, управлюсь, а вот после этого…
Карта послушно раскрылась перед лицом — цилиндр орбиталища, развернувшийся в прямоугольник,
Оставалось надеяться, что это не превратится в свидание.
Кирхвегерштрассе всё ещё находилась в Среднегорском, за добрых полгорода от меня, но тут ничего не поделаешь, решил я. Не стану же я отменять встречу: другой такой может и не быть. Да и ставить Адатигаву в неудобное положение мне хотелось меньше всего.
В конце концов, это было бы просто невежливо.
День второй
Утро началось с громкого звонка, раздавшегося прямо в ухе. С прямым доступом к барабанной перепонке можно было разбудить даже мёртвого.
— …Алло! — сонно рявкнул я, ладонью хлопая по уху. На часах в углу зрения было полдевятого. Полдевятого!
— С добрым утром! — поприветствовал меня голос Жюстины. — Может, впустишь?
— Фудзисаки, какого чёрта?!
— Штайнер, я стою у тебя под дверью. Так впустишь?
Я поднапрягся и вызвал изображение с камеры в парадном. Так и есть: в поле зрения камеры маячила медно-рыжая макушка моей напарницы.
— Какого чёрта тебя вообще так рано принесло? — простонал я и поднялся с постели. Со сна я был весьма неодет, поэтому пришлось торопливо запахнуться в первый попавшийся халат. Халат был замечательный, шелковисто-чёрный и с голубыми цветами, но я бы предпочёл показываться напарнице в более презентабельном виде.
Жюстина впорхнула, стоило мне открыть дверь, вчистую проигнорировав мой неодобрительный взгляд. В руке она держала белый бумажный пакет, а вместо вчерашнего лимонно-жёлтого макинтоша её сегодняшний наряд был бледно-зелёным.
— Восхитительно выглядишь. — одобрила она и сунула мне пакет. — Держи.
— Так какого чёрта? — спросил я, всё ещё глядя на неё. Ремарка Жюстины заставила меня запахнуться в халат поплотнее.
— Ты же сам просил заехать за тобой. — пожала плечами Фудзисаки и принялась разуваться. — Напоишь страждущую кофе или нет?
Я фыркнул и ушёл на кухню, по дороге мысленно попытавшись включить чайник. Это мне не удалось: в чайнике не было воды.
Пока я возился с чайником, вошла Жюстина; свой бледный макинтош она оставила в прихожей, и Линза на её левом запястье разбрасывала отблески света по всей кухне. Она без приглашения уселась на стул, вытянув длинные ноги в чулках.
— С сахаром? — спросил я, оборачиваясь к ней. Фудзисаки помотала головой.
— Как ты вообще живёшь в этом мавзолее? — вместо ответа спросила
Фудзисаки произносит эту маленькую речь каждый раз, когда бывает у меня дома. Это главная причина, по которой я стараюсь приглашать её к себе как можно реже.
Впрочем, были и другие причины.
— Загляни в ванную, — посоветовал я, — приятно удивишься… И вообще-то, я здесь не живу. Я здесь сплю. Если тебе так будет спокойнее.
— Я дома тоже в основном сплю, — возразила Жюстина, — но он-то у меня не напоминает мавзолей!
— Ага. Он меньше. — ответил я и снял чайник за секунду до того, как он выключился. Разлив чашки и размешав, я вернулся к столу и вручил Фудзисаки кофе. — Держи.
— О, спасибо. — одобрила она, принимая чашку. — Ты пакетик-то открой.
Внутри пакета оказались какие-то розовые пирожные. Я вытащил одно из них и надкусил: внутри оно было воздушным и наполненным заварным кремом — судя по вкусу, клубничным.
— Где ты их берешь? — спросил я, дожевав пирожное. Пришлось встать и взять блюдце: оставшиеся пять пирожных красиво умостились на нём.
— Там же, где и везде, в кондитерской. — ответила Жюстина. — На перекрёстке Ворониной и Семнадцати космостроевцев. Я же уже говорила.
Говорила, про себя признал я. Улица Семнадцати космостроевцев была как раз за «Пентагоном» Фудзисаки, в трёх кварталах и через одну остановку троллейбуса. На люфтмобиле это и вовсе меньше пяти минут лёту — и целая вечность проблем с парковкой.
Какое счастье, что полицейские машины могут парковаться почти где угодно.
— Нам с тобой только по кондитерским ходить. — хмыкнул я и сел к столу.
— А почему бы и нет? — спросила Жюстина, склонив голову набок. Её лицо приобрело донельзя мечтательный вид.
Определенно, дело было не только и не столько в пирожных.
— Кто-то тут, между прочим, мой напарник. — напомнил я. — Да ещё и младший.
— Будто это когда-то кому-нибудь мешало. — смешливо фыркнула Жюстина, не сводя с меня полуприкрытых глаз.
Разумеется, не мешало, подумал я. Только во всех таких случаях всё было совершенно наоборот. Он был младшим, она — старшей, и дальнейшее было просто делом времени. Служебные романы происходили сплошь и рядом: у меня самого был такой в начале моей карьеры, в должности младшего инспектора — иными словами, где-то через два месяца после того, как я перестал разносить по отделу кофе с эклерами.
Но теперь я был старшим, а Фудзисаки — младшей. И хотя одиночество мне порядком наскучило, я сомневался, что из этого выйдет хоть что-то хорошее.
— Ходить по кондитерским? — вслух спросил я. — Мне жаль тебя разочаровывать, но у нас с тобой ещё работа.
— Представь себе, я помню. — хмыкнула Жюстина и отпила из чашки. — И куда мы сейчас, если не за пирожными?
— Сначала в Порт. — ответил я. — Ямагата должна уже была добраться до нашего дела, тут без неё никуда.