Страницы минувшего будущего
Шрифт:
Свист. Мертвецкая хватка не давала пошевелиться. Безостановочно дёргая ногами, Агата не понимала толком, что хотела сделать, остекленевшим взглядом наблюдая за Денисом.
Свист. Громче. Громче.
Новый залп. Грохот. Уши заложило, в голове – лишь звон и одна-единственная мысль, на которую до сих пор хватало отчего-то сил.
В формировании которой страшно признаться даже.
С губ снова сорвался хрип, и рывок вышел неожиданно сильным. Володя схватил за бушлат в последний момент и со всей силы потянул назад, рыкнул что-то,
Толчок. Удар по плечу. Новый залп. Агате так страшно, что крик вышел неконтролируемым и громким, раздирающим горло вместе с нутром. Пальцы цеплялись за землю, она вновь и вновь пыталась вырваться, подтянуться, выбраться из-под Володи во что бы то ни стало. Лежавший рядом Ильнар схватил за руку и больно заломил её, прижав к насыпи. Что-то очень острое тут же впилось в ладонь, все силы уходили на отчаянную борьбу, но с каждым мгновением Агата проигрывала под нечеловеческим натиском двух мужских тел.
Земля дрожала под лопатками, в нос бил тошнотворный запах гари и пыли. Наверное, примерно так пахла Смерть.
Залп. Ещё залп. От грохота отказал слух, и в тот же миг всё тело расслабилось. Попытавшись перекатиться на бок, а на деле не сумев даже пошевелиться под Володей, словно во сне видела, как таяли в небе клубы чёрного дыма. В голове – лишь шум вперемешку с тихим свистом и неконтролируемая паника. Агата наверняка кричала, потому что грудь стискивало до боли с каждым выдохом, вот только крика собственного слышать не могла.
И вдруг… всё закончилось. Закончилось слишком быстро, хотя казалось, что конца этому не наступило бы уже никогда. Перестала дрожать земля, кто-то резко потянул за руку, высвобождая, буквально подтащил к себе, словно марионетку, попытался поставить на ноги – не вышло, колени подкосились, и Агата рухнула, практически не почувствовав, как бедром угодила аккурат на крупный камень. Ильнар сел рядом, посмотрел в глаза, несильно хлопнул пару раз по щекам, что-то безостановочно говоря при этом: было видно, как шевелились его губы. Но слов этих не разобрать из-за свиста и шума, которые никак не желали уступать привычным звукам.
Сколько было ударов? Сколько времени прошло?
Всё, на что хватило сил – схватиться за ворот застиранного камуфляжа, да так, что пальцы побелели. Наручные часы разбились, их и без того хлипкий ремешок порвался, и ставшая бесполезной приблуда повисла на рукаве бушлата. Стрелки застыли на девятнадцати минутах второго.
Медленно, осторожно сжимая её локти, Ильнар предпринял новую попытку подняться, но Агата в отчаянии замотала головой и взгляд, должно быть, вышел до того молящим, что неволить перестали сразу же.
Казалось, стоило только встать, и всё бы продолжилось.
Треск в ушах стал невыносимым, и что-то ритмичное прибавилось к нему: словно грудой мелких камней трясли в жалкой паре сантиметров. Отцепившись от Ильнара, скрюченными пальцами Агата схватила
– Живая?
Первое, что уловил повреждённый слух.
Кто-то схватил за плечо, дёрнул, заставив распахнуть до того зажмуренные глаза. Голос – словно через плотный слой ваты, и от того незнакомый. И только запах помог сориентироваться раньше, чем сфокусировался взгляд.
Запах сигарет вперемешку с едва уловимыми нотками одеколона.
Тёмные глаза сверкали, пристально буравя и прожигая насквозь.
И что-то в них такое…
– Ты снял? Снял?!
Денис подорвался, подлетел к возившемуся с камерой Володе, хлопнул его по плечу… все движения – отрывистые, а взгляд – метавшийся безостановочно, ни на чём дольше пары мгновений не задерживавшийся. И лицо пропитано подлинным безумием, и улыбка – не улыбка. Оскал.
Поняв это, Агата почувствовала, как снова прошиб озноб.
В считанных метрах стоял Кравцов, которого видела она на старых плёнках.
– Снял вроде.
– Отлично! Давай-давай, бегом, на исходную!
И ринулся буквально к месту, на котором стоял жалкие минуты назад, так странно пригибаясь и неотрывно следя за новыми ударами. Побежал, спотыкаясь и совершенно того не замечая. Володя пошёл следом, на ходу подобрал валявшийся в траве штатив. Каждый шаг таким тяжёлым выглядел, что даже со спины Агата видела всё то не выплеснутое напряжение, сгруппировавшееся в крепко сложенной фигуре. Диссонанс не давал покоя, совершенно не жалел, а наоборот, словно пытался выкрутить все внутренности до конца. И непонятно только, когда же этот самый конец настанет.
Все голоса – такие незнакомые, приглушённые. Стоило бы испугаться, но если б на то остались силы!..
Мягкое прикосновение горячей ладони заставило отвлечься от созерцания совершенно дикой картины, представавшей взору, и посмотреть на Сергея Павловича. Тот смотрел так тепло, так по-отечески, что помимо воли Агата подалась к нему и схватилась за протянутую руку двумя ладонями сразу. Позволила обхватить себя за талию и даже сумела кое-как принять вертикальное положение. Ноги тут же подкосились, но упасть ей не дали, осторожно придержав.
Вдали медленно рассеивался, смешиваясь с осенним воздухом, чёрный дым.
– Ну что, милая? Натерпелась за сегодня…
Сердце ухало под самым горлом, каждый удар отдавал в голову, а в ушах по-прежнему шумело так громко, что можно было, наверное, с ума сойти прямо сейчас.
Сергей Павлович обнимал за плечи, гладил по волосам, и Агата не заметила, в какой момент тихо заскулила, словно щенок, которому лапу камнем перебили. Судорожно цепляясь трясшимися, сбитыми в кровь пальцами за офицерский бушлат, не понимала одного: почему до сих пор не проронила ни слезинки.