Странная барышня
Шрифт:
— Барыня? — в очередной раз промямлила совсем очумевшая тётка.
— А я что?! — раздражённо произнесла Кабылина. — Стешка главная, а ты теперь только мне прислуживаешь! Пошла вон! Не до тебя сейчас!
16
Ключ от кабинета отца в моих руках.
— Где все документы, домовые книги и ваши долговые расписки? — сразу же спросила Кабылину.
— Что-то в столе, что-то в секретере, — вяло ответила она, не проявляя особого энтузиазма.
—
— Странная ты стала, Лиза… Уж не подменили ли тебя?
— Нет. Взбесили! Особенно одна особа, что живёт не по средствам. Вы не ответили на мой вопрос.
— Я не жалкий стряпчий, чтобы получать удовольствие от перебирания бумажек. Где упали, там и лежат. Хочешь, сортируй сама, а меня уволь.
— С удовольствием бы уволила, но не могу. Больше вы мне пока не нужны. Можете ужинать, если кусок в горло полезет. Скажите Стеше, чтобы принесла мне еду сюда.
— Это моветон.
— Не надо меня учить жизни. Благодаря вашей глупости она сейчас у всех нас на волоске висит.
Ничего не ответив, мачеха вышла из кабинета. Я же сразу стала делать ревизию стола, достав из ящиков бумаги. Бардак в них полный! К тому времени, когда пришла с подносом служанка, я уже успела осознать, какие “авгиевы конюшни” разгребать придётся.
— Стеша, поставь еду, — показала рукой на небольшой чайный столик. — Прикрой дверь поплотнее и садись сюда.
Девушка быстро выполнила приказание.
— У сестры была? — тихо спросила у неё.
— Да, Лизавета Васильевна! Лежит! Улыбается! Худющая, но румяненькая! Увидев меня, даже вскочить, дурёха, хотела, но бабка Кривуша так за то отчитала, что даже я опосля шевельнуться боялася.
— Значит, чувствует себя нормально. Это радует. Теперь давай о делах поговорим. Ты поняла, что теперь вместо Глашки за усадьбой следишь?
— А тож! Но чудно как-то. Она хоть и зловредная тётка, но годков поболе имеет и хозяйство справно знает.
— А ты не знаешь?
— Ну… Чего там знать-то? Я ж тута живу и не слепая.
— Вот-вот, Стеша! Получается, что справишься. И учти, если кто-то будет тебя не слушать, то сразу ко мне беги. Я потом бунтарям мозги быстро вправлю. Если какие-то непонятные вопросы — тоже ко мне. Ты теперь не просто служанка, а моя личная помощница.
— А Мэри Артамоновна нас не заругает?
— Нет. Но имей в виду, что доверия к ней и Глафире никакого у меня нет. Особо с ними языком не мели.
— Оно понятно, но боязно…
— Привыкнешь! Скажи-ка мне лучше, как крестьяне оплачивают землю, на которой живут?
— Ну, батрачат… С каждого дома ещё оброк привозят.
— Как понимаю, не деньгами?
— Откель они у нас? Кто мясом, кто зерном, кто сеном. Рыбой ещё и остальным, что наработали.
— У всех одинаковая плата?
— Не. По едокам. Чем больше ртов в хозяйстве,
— Даже так? — удивилась я. — Обязательно с ним поговорю. А дальше куда продукты и остальное девается? Мы столько явно не съедаем.
— В Кузьмянск всё отвозится. Тама в городе и продаётся.
— Тоже Прохор возит?
— Не! То Глашка. Другим Мэри Артамоновна не доверяет. Тётку Глашу вместе с барыней ваш батюшка тогда из столицы привёз. Вот они и решают всё между собою.
— Подожди. Но она же должна как-то отчитываться перед своей хозяйкой? Для этого грамоту знать нужно и счёт.
— Она умеет. Ещё получше деда Прохора! Я же не обученная, поэтому зря вы меня старшой поставили.
— Ничего. Обучу. До весны и считать, и читать научишься. Дело нехитрое, если лениться не будешь. У деда Прохора плату с крестьян тоже Глафира забирает или сама Мария Артамоновна?
— Глашка. Тута заберёт, в городе продаст, а деньги барыне отдаёт.
— А кому в Кузьмянске товар возит?
— Того не ведаю.
— Поняла. Спасибо тебе, Стешенька. Можешь идти, а то дел тут на меня внезапно навалилось.
Оставшись одна, стала рыться в документах, выискивая отчётность. Две толстые тетради, больше похожие на книги, нашлись почти сразу. На одной написано ”Крестьянские подати”, а на другой — “Доходы”. Вот, значит, как… То есть налог с проживающих на наших землях и доходом у Мэри не считается. Исключительно деньги в цене. "Бизнесменка", блин!
Пробежалась глазами по страницам и попыталась сверить полученные от крестьян натурпродукты с проданными. Ничего не понятно. Может, я что-то где-то упускаю, но всё выглядит так, что в поместье остаётся почти половина припасов. А если учесть, что крестьяне ещё три дня в неделю обязаны батрачить на помещицу, то мы должны не просто жрать в три горла, а ванны из еды принимать. И с остальным примерно так же дела обстоят.
Чувствуя, что одной в этом не разобраться, отложила обе книги в сторону и открыла толстую папку с важными документами. Очень интересно самой почитать их, а не воспринимать информацию со слов мачехи.
Больше всего меня интересовало завещание отца. Чувствую, что в нём скрыта главная проблема моих отношений с семейством Кабылиных. Вот оно! Оригинал со всеми подписями и солидной печатью.
Несколько раз внимательно перечитала. Странно… Согласно ему, всё движимое и недвижимое имущество отходит в пользу Мэри Артамоновны Озерской в девичестве Кабылиной. Далее идёт перечисление: наше поместье, особняк в Москве, счёт в кузьмянском банке, паровая лесопилка и рудный завод на Урале.