Странная цивилизация
Шрифт:
Может создастся впечатление, что для того, чтобы вид деятельности назывался «наукой», достаточно что-то систематизировать или «называть». Можно употребить вместо «систематизировать» слово «классифицировать», «вводить термины», «располагать по порядку» и т.д. Тогда в «науку» превратится обычный бухгалтерский отчет, список экспонатов музея, или знахарство, дающее новое название болезни, без понимания ее причин и умения ее лечить. Можно привести и такую аналогию: описание и классификация прихотливых изгибов русла реки на одном участке не дает оснований для »прогноза» характера изгибов на другом участке - все сводятся к банальной и короткой констатации, что вода всегда течет «под гору». Богословие тоже называет себя наукой, но религиозный стиль мышления противостоит научному стилю, так что называть одним словом столь разнородные вещи, какими являются Богословие и Физика - странно. Тем более, что без субъективного мышления человека объекты религии, в отличие от той же Физики, вообще не существуют.
Поэтому наукадополнительно требует, чтобы результаты, получаемые в результате познавательной деятельности, лежали в
Приложение к разнородным вещам одного и того же слова порождает путаницу и приводит к тому, что глубина обобщения, методы анализа, мера достоверности фактов, установленных природных причинно-следственных связей и, следующая отсюда способность к объяснению, обобщениям и прогнозу, присущие науке, приписываются видам деятельности, такими качествами не обладающими. Поэтому любые «науки», кроме физики и ряда других естественных наук, строго говоря, не могут называться этим словом, и аналогичны «коллекционированию марок», по выражению Э. Резерфорда. Т.е. не являются наукой ни богословие (в этом случае уместнее сразу употребить слово «антинаука»), ни искусствоведение, ни политология, ни социология, ни история и т.д. При этом ни в коем случае не подвергается сомнению важность той систематизации, классификации и частных обобщений (вроде группировки марок по темам), которыми они занимаются. Но как только этим видам деятельности присваивается статус науки, появляются претензии на обобщения и прогнозы, превращая их из «ненауки» в антинауку!
Это особенно справедливо, если предметом «изучения» является сообщество людей. Обобщения и предсказания «ненауки» порождают иллюзию правомерности социальных прогнозов, неизбежно основанных на предрассудках и ошибках и, в конечном счете, порождают массовую деформацию сознания, и, например, кажущуюся «весомость» национальных или территориальных претензий, которые выливаются в противостояние и столкновения между сообществами, приводя к массовой гибели людей и разрушениям.
Иллюзия реальности прогностических возможностей таких «ненаук» оказывает влияние и на стоящих у власти людей, приводя к ложным общественно важным решениям. Поэтому дело не столько в словесной путанице, сколько в последствиях узурпированной авторитетности выводов и прогнозов, стоящих за словом наука. Прогнозы «ненауки» обладают не большей информативностью, чем «средняя температура по больнице».
Разновидностью таких «ненаук» является бесплодное приложение кибернетических, физических, математических методов или теории диссипативных структур И. Пригожина к описанию и предсказанию поведения общества людей на Земле, т.е. моделирование человечества ансамблем из многих миллиардов хаотически движущихся частиц, подчиняющихся некоторым усредненным, статистическим (термодинамическим) закономерностям (как газ или жидкость). Отождествление разумного человека с лишенной разума молекулой ошибочно просто потому, что люди даже в своей массе способны на нелогичные и не подчиняющееся никакому усреднению и предсказанию поступки, т.е. не формализуемые. С. Лем говорил: … Мы интуитивно приходим к выводу - впрочем, «хорошо» известному, - что если процедуре нельзя придать однозначность, то ее нельзя также и формализовать.Об этом свидетельствует возможность манипуляции массовым сознанием и, следовательно, состоянием и поведением людей. Ироническим примером такого «научного подхода» является и рассказ О. Генри «Трест, который лопнул». Суть заключается в том, что всем мужчинам небольшого американского городка, достигшим легкомысленного возраста, требовалось от трех до двадцати стаканов в день,но они подписали обязательство не брать в рот ни капли спиртного целый год, прослушав великолепную речь(о вреде пьянства), какую… когда-либо слышали не только в Техасе, но на всем земном шаре. Самым курьезным явилось то, что чудеса красноречия продемонстрировал изрядно подвыпивший совладелец именно того единственного питейного заведения - «треста», который и рассчитывал заработать на монополии на спиртное! В результате питейное заведение обанкротилось и «трест» лопнул, хотя по замыслу это было и красиво и просто, как всякое подлинно великое жульничество.
Но вряд ли оратор сумел бы « уговорить» изменить свое поведение даже одну молекулу! Пока прогностические возможности моделирования общества существ со свободной волей с помощью любой абстракции - математической или физической - которые не способны учесть такую «малость», как нелогичное поведение разума - равно нулю и представляет собой не науку, а наукообразие. Недавно С. Лем, в интервью газете «Известия», говоря о возможности такого прогноза, сказал: Наши попытки предсказать будущее напоминают попытки предвидеть развитие сложных шахматных партий. Причем шахматы, с которыми мы имеем дело, таковы, что игрок в любой момент может - вместо того, чтобы сделать
Социальное будущее человечества невозможно предсказать, сколько бы мы ни занимались «изучением намечающихся тенденций» или теоретическим моделированием социальных процессов.
СОЦИОЛОГИЯ
Одной из таких условных «наук» является социология - «наука об обществе, как о единой системе и об отдельных социальных институтах, процессах и общественных группах». Уже из предшествующего параграфа ясно, что «изучать» общество с цельюпредсказания будущего развития - занятие бессмысленное. Разумеется, каждый последующий этап состояния общества базируетсяна предшествующих материальных достижениях и полученных знаниях, но ниоткуда не следует, что он закономерно вытекаетиз предшествовавшего состояния. Достаточно просмотреть известные события последнего столетия, чтобы стала ясной бесплодность попыток что-либо предсказать на основе изучения «тенденций». Угадывания, вроде исхода будущего футбольного матча, во внимание, естественно, не принимаются.
Исход Октябрьского переворота в России и победа в гражданской войне, принесли победу большевикам, несмотря на противоположные «тенденции». Участники «Мюнхенского сговора» были уверены, что добились предотвращения второй мировой войны, разразившейся всего через год, и никакие «тенденции» на Земле не предвещали Холокоста. Нападение и первые годы войны с фашистской Германией, должны были привести к падению СССР, на что указывали «все тенденции», однако проиграла войну Германия со всеми своими союзниками. ООН, принимая в 1948 году решение об образовании Израиля на территории Палестины, не предвидела создания очага крайней напряженности на Ближнем Востоке и разгула террора во всем мире. Как никто не предвидел, на основе изучения тенденций, появления персонального компьютера, мобильного телефона, интернета и демографический взрыв во второй половине ХХ столетия. Никто не предвидел распад СССР на отдельные государства, крушение социалистической системы и экономический кризис 90-х годов прошлого столетия, разразившийся в Азии, несмотря «на тенденции». То же относится и к тысячам менее известных социально значимых событий ХХ века.
Выше указывалось, что в исчерпывающий перечень главных причинсостояния любого общества в каждый данный момент укладываются такие незамысловатые стимулы, как следование природным инстинктам, целесообразность социального поведения, стремление к комфортности ощущений, безопасности и равновесию. Ими и объясняются, в конечном счете, случайные формы организации общества, отношения между людьми, народами и государствами, развитие знания, индустрии и информационных технологий, осознание экологических проблем, формы экономической глобализации и стремление построить гармоничную и единую цивилизацию. Было бы наивно рассматривать эти «главные причины» и только как стремление к общему благу, альтруизму и гуманизму. Стремление к «комфортности ощущений, безопасности и равновесию» может вылиться в сотни тысяч погибших в бывшей Югославии, Чечне и Ираке, разгулу экстремизма, а может и в распространение интернета, исследование космоса и попытки найти следы жизни на других планетах! Любая из этих причин может рассматриваться индивидуальностью или государством в бесконечном количестве вариантов, которые определяются и своей оценкой текущегосостояния общества, и своим пониманием необходимых мер по его изменению, объемом знаний, мифами и предрассудками, отношением соседей, развитием индустрии или информационных технологий и т.д. и т.п.
Выбор людей каждый раз производится «из плохо известного настоящего для неизвестного будущего», потому что базируется на огромном числе противоположных, противоречивых, неправильно понимаемых и неизвестных факторах, предрассудках и невежестве, неоптимальности и случайности предшествующего состояния при неистребимом желании выжить и не скатиться в пропасть всеобщего самоуничтожения. Добавьте сюда невообразимое многообразие личных устремлений и связей, умноженное на многомиллиардное и все растущее население Земли, количество и постоянное усложнение контактов между государствами, развитие технологии производства и передачи информации, энергетические проблемы, невероятную контрастность в уровне жизни, непредсказуемость глобальных природных и техногенных катастроф, погруженность в культуру неадекватности значительной части людей… этому перечислению не будет конца! Уместно напомнить слова А. Эйнштейна: Девяносто девять процентов реальности, окружающей нас, нам непонятны и неизвестны[2]. За годы, прошедшие после смерти Эйнштейна, мало что изменилось. На основании изучения и попыток обобщения ничтожной части от остающегося одного процента, философы, политологи и …социологи пытаются делать выводы о целом, при взаимном пересечении и наукообразии, заключающемся, например, в применении методов математической статистики, о которых писалось выше. Очевидно, что это безнадежные попытки, и можно рассчитывать лишь на «сиюминутную» классификациюничтожной части человеческих и цивилизационных проявлений, в которых нет никаких закономерностей и которые лишь доказывают хаотичность процессов развития цивилизации. Поэтому все эти классификации мало информативны, быстро устаревают, появляются новые, проводятся иные бесконечные корреляции между отдаленно связанными или совсем не связанными процессами.