Странная дружба
Шрифт:
Максим, видимо, продемонстрировав всю силу, что хотел, вернулся обратно. И очень вовремя вспомнил, что плавать Женька так и не научилась. Поэтому и предложил покатать её на спине. Возможно, по пути планируя научить. Либо не скидывать в воду в обмен на исполнение какого-нибудь желания. Но Женька становится и хитрой тоже. Так что от щедрого предложения она отказалась.
— Да ладно тебе, — подключилась Танька. — А вдруг наводнение? Или мы поедем в Венецию? Нельзя же бояться шагнуть дальше лягушачьих домиков.
Почему-то «лягушачьи» домики Женьку обидели — из них двоих лягушкой больше была определённо Танька. Но и она
Поняв, что она не знает, что делать дальше, Женька обернулась. И наградила Максима с Танькой выразительным серьёзно-призывным взглядом. Танька подавила желание поднырнуть и дёрнуть сестру за щиколотки. Всё-таки она не настолько жестока. Хотя о своём намерении и сообщила вслух.
— Мы сейчас тебя утопим, — буднично сказала Танька. — И я одна буду встречаться с Максом.
Женькины глаза сощурились до очень узких щёлочек. Которым она подозрительно глянула на Макса, как если бы это нерациональное предложение исходило от него. Тот же, борясь со смехом, мотнул головой и пожал плечами, подчёркивая, что к Танькиной идее он не имеет никакого отношения. И даже на всякий случай брызнулся в неё водой.
— Ещё чего! — запротестовал он. — Я не буду с тобой одной встречаться. Мы найдём себе ещё кого-нибудь.
Танька едва не захлебнулась от возмущения и, дабы выместить его, торпедой ринулась в нему. Макс успел только выставить вперёд ладони, на которых Танька и повисла, о чём-то бессвязно ругаясь. Пока Женя громким голосом не призвала их к порядку. И к тому, что надо решать более актуальную проблему — учить её плавать. Утопить друг друга можно будет и позже.
Максим, оказавшись рядом, простым и уверенным движением уложил Женю на воду. Округлые ягодицы, перетянутые ярко-розовой тканью и длинными бантиками, выступили над водной гладью. Не удержавшись, Максим вроде как случайно и ненавязчиво прошёлся по ним ладонью. На что Женька вроде и не обратила внимания. А вот Танька очень даже обратила и ехидно сообщила, чтобы Максим придержал руки — тискать чужую попу надо без посторонних. А в воде, пусть и на расстоянии от них, было уже полно народу.
Сама Танька пристроилась рядом с сестрой и, рассекая лёгкую воду, без перерыва давала Женьке советы о том, как можно не тонуть. Советы эти, надо сказать, временами противоречили сами себе. И, наверное, хорошо, что Женька к ним особенно не прислушивалась, а сама, лёжа на руках у Максима, пыталась установить водные контакты. Самому Максиму оставалось только следить, чтобы Женька ненароком не соскользнула. И только временами забираться пальцами под ткань её купальника.
Кажется, минут через двадцать Женьку перестало непреодолимо тянуть ко дну морскому, и она даже начала удерживаться несколько секунд на поверхности без чужой поддержки. И даже не очень громко орать от этого. Но дальше заходить она наотрез отказалась — и так слишком много впечатлений для человека, недолюбливающего плавание. И уже почти научившемуся. Так что, покачиваясь на нетвёрдых ногах, Женька двинулась к берегу. Как если бы она была рождающейся из пены богиней. Максим даже непроизвольно залюбовался, глядя как ровные ноги по очереди поднимаются, меняя угол обзора на мокрые ягодицы. Пока на него
— А меня на спине покатаешь? — в самое ухо шепнула Танька, отчего по хребту побежали мурашки. Чувствуя толчок где-то пониже солнечного сплетения, Максим ловко развернулся и перехватил девушку за талию. И коротко коснулся мокрых губ, что должно было быть жестом согласия.
Максим опасался, что Танька ненароком, либо по злому умыслу, будет его придушивать. Но та, памятуя миф о лебеде и скорпионе, вела себя смирно. Только прижималась грудью к его спине чуть сильнее, чем было необходимо. И мокрый бюстгалтер задрался вверх, отчего двойное прикосновение осталось без малейшей преграды между ними.
Выгадав место, где было примерно по грудь, Максим остановился. И Танька наивно расцепила руки, забывая, что в воде объекты только кажутся легче. А на деле не меняют своих физических параметров. Так что, отцепившись от Максима, почти сразу ушла под воду. Правда, настолько ненадолго, что даже не успела испугаться. Но на всякий случай снова вцепилась в Макса. Уже спереди.
— Ну? Чем займёмся? — напустив на себя светский вид, она мокрыми пальцами стряхнула с его плеча несуществующую соринку. И, сощурившись на солнечный свет, оказалась очень близко с его лицом. Лёгкая волна бултыхнула по его груди. И Максим впился губами во влажный подбородок. Чужие пальцы с силой впились в его плечи. А потом резко расслабились, уже оглаживая его кожу.
Танькины губы тоже оказались сначала резкими, почти лишающими дыхания. А потом смягчились, позволяя ласкать и проникать вглубь себя. А язык пытался угадывать и подчиняться его движениям.
Накрыв его рот своим, Танька с тихим плеском вынырнула наверх, оказываясь выше Максима. И вплотную приникла к его телу. Опираясь на его предплечья. И прижимаясь коленками к бокам. Отстранилась лицом. И потянулась к его уху.
Максим инстинктивно обхватил её за талию. Не столько для усиления физического контакта, сколько чтобы ненароком опять не занырнула. Над ухом раздался тихий смешок. А потом Танька всем телом сделала движение вниз. И резкая волна прошила его пах.
Танины ноги пришли в движение, отпуская бока Максима. Чтобы сойтись, сжимая с обеих сторон его поднявшийся член. Прямо через ткань плавок.
— Тебя не перевесит? — с тенью насмешки, прямо в его губы спросила Таня, не давая ответить — закрывая рот поцелуями. — Не лишишься опоры от счастья? А то оба потонем…
Максим сзади вцепился в её шею, крепче притискивая к себе и сжимая в кулаке ткань лямок от лифчика. Жаль, что от них сейчас нельзя избавиться — всё-таки пляж со всеми обитателями не слишком далеко. Но хотя бы нырнуть под них, прикасаясь к голому телу. Которое скрыто ото всех. Кроме него.
Танькина рука тоже пришла в движение. И тоже уверенно, к удовольствию Максима, двинулась в сторону единственной на его теле ткани.
Отстранившись, Танька замедленными из-за воды движениями нащупала резинку его плавок. И, стараясь не задевать чувствительную головку, стала спускать их вниз. Чтобы обнажившийся орган сразу попал в упругое тепло — его плотно обхватили Танины бёдра.
Чувствуя, как они начинают двигаться, Максим вцепился глазами в Танькин бюстгалтер. Который сверху был чуть суше, чем снизу. И наполненный крупными, вздымающимися от дыхания грудями. С заострившимся через потемневшую ткань сосками.