Странная дружба

Вкуфь Вера

От этого ноги перестают ныть в мгновение ока. И Максим, недолго думая, протянул к дверям раскрытую ладонь. Не самим дверям, конечно, а замершим перед ними девушкам.

Первой за неё взялась стоящая ближе Танька. Маленькие пальцы глубоко легки Максиму на руку и скрылись внутри, когда тот сжал её. Танька в мгновение ока, ловко перебирая аккуратными ногами, оказалась на нижней ступеньке и остановилась, с сомнением поглядывая на Максима. Прыгать ли ей — чего не очень хотелось — или у Максима было иное решение вопроса.

И оно у Максима было. Подхватив Таньку под круглые коленки и прижав её к себе, Максим оторвал девушку от опоры. Теперь

она полностью была в его власти, беспомощно повиснув, вцепившись в его плечи и сопя где-то около макушки. Хотя беспомощность эта, скорее всего, кажущаяся — попробуй Максим сделать что-то не то, Таньку не остановит даже высота и риск грохнуться. Так что он просто аккуратно поставил её на землю и сразу потянулся к Женьке.

Та уже сама дошла до нижней ступеньки и теперь в нерешительности замерла, очень сильно сжимая далёкий поручень. Лицо её напряглось, а взгляд рассеянно уставился непонятно куда в пространстве. Колени, кажется, чуть подрагивали одно о другое.

Максим поспешил перехватить её за талию. И прежде, чем что-то сделать, крепко прижал к себе. Та коротко и смущённо улыбнулась ему и заставила себя выпустить металлическую опору. Женьку Максим тоже подхватил под коленки, но не как Таньку — солдатиком — а по-рыцарски, сидячим образом. И Женька преданно обхватила его за шею. Максим почувствовал лёгкий, немного пряный запах духов. Странно, что он раньше его не ощущал.

У Максима чуть дрогнули бёдра, когда он приседал, высаживая Женьку. Но он не подал вида. Женькины босоножки коснулись земли и она, чуть замедленно поднялась на ноги. И сделала несколько «проверочных» шагов, прежде чем почувствовала себя уверенно.

А Максиму очень хотелось снять со спины рюкзак. Но Танька уже, не спеша, двинулась к затерянной в высокой, густой траве тропинке. Женька пошла следом. И обе ожидающе развернулись к нему. Наверное, они были бы не против дать Максиму немного передохнуть. Но Макс решил не портить сильный и благородный образ. И, кивнув, двинулся следом за девушками.

Пристроились они следом за небольшой разношёрстной толпой, сошедшей на этой же станции. Толпа уже успела уйти далеко, и на светло-синем горизонте, соединяющемся со спокойным салатовым люди виднелись уже размером не больше кукол. И Максим легко взял равнение на этих кукол — хоть те и становились всё меньше и меньше.

Танька явно и не думала никуда спешить и ровно, почти по ниточке вышагивала по самому краю тропы. Зелёные головки растений охотно шлёпали её по лодыжкам, а сама Танька с интересом крутила головой по сторонам. Не сказать, чтобы открывающиеся пейзажи были чем-то для неё удивительным — обычные кустарники-деревья средней полосы России. Просто в компании Женьки и Максима всё смотрелось невообразимо радостным.

— Тяжело? — «сочувственно» спросила она Максима, который мужественно пёр их единственную поклажу и приноравливался к её шагу.

— Неа, — отозвался Максим, уже приноровившийся к рюкзаку.

— Странно, — заметила Танька. — Женька туда столько косметики напихала, что крокодила можно будет накрасить и на подиум выпустить.

Максим сдержал смешок, а Женька развернулась к сестре через плечо. Острые стрелки на её глазах будто подчеркнули полнейшую уверенность в том, что всё было сделано правильно.

— Крокодил — это ты про себя? — с издевательским оттенком поинтересовалась она. И придирчиво окинула ненакрашенное личико Таньки. — Нет, не поможет. Настоящий крокодил всё равно красивее тебя окажется.

Видимо, отсутствие

посторонних и спокойная природа снизили Женькино напряжение, и она начала позволять себе едкие комментарии.

Танька преувеличенно вытянулась в лице, но на Максима даже не глянула — его помощь явно была сейчас без надобности.

— Настоящий крокодил подавится твоей пудрой и сдохнет, — «по-живодёрски» сообщила Танька. — Твоя мама уже грозилась всю эту штукатурку с балкона повыкидывать!

— А твоя мама… — начала, запаляясь, Женька, но вовремя прикусила язык. И обе они спешно покосились на Максима.

Который, к счастью, то ли не прислушивался, то ли не придал особого значения их «мамканью» и упорно шёл вперёд, почти не глядя на удаляющиеся впереди человеческие фигуры — дорогу-то он не знал, так что немного опасался заблудиться без зрительных ориентиров.

А между сёстрами повисла короткая неловкая пауза, наполненная обоюдным безмолвным вопросом.

Песчаная насыпь возле пруда перемежалась с травяными наростами. Расположившись на пляжном полотенце, Танька сразу зарылась стопами в разогретый песок, шевеля пальцами, отчего песчиночья поверхность забурлила. А вот Женька сразу начала разоблачаться до насыщенно-розового купальника.

Начала она, как ни странно, с босоножек. Привстав на одну ногу, потянулась к микроскопической застёжке на чёрном ремешке, держа баланс свободной рукой. Избавившись от босоножки, она голой стопой переступила на полотенце, край которого бездумно поправлял Максим, глядя на балансирующую в нагретом воздухе Женьку. Та стала чуть ниже, оказавшись на полотенце без обуви.

Теперь она стала стягивать футболку, скрестив руки и ухватив по бокам ткань, не спеша оголяя не очень загорелый живот — к Женьке вообще плоховато лип загар. Живот начал непроизвольно напрягаться, будто помогая движению рук. Ровно по середине обозначилась вертикальная полоска. А когда футболка скользнула выше — оголились тонкие рёбра. Которые, впрочем, пропали, как только из тела ушло напряжение. Футболка была скинута комком рядом с Максимом, и верхнюю часть тела теперь прикрывал только небольшой купальник со множеством каких-то ленточек и тесёмочек, покачивающихся от Жениного неугомонного движения — та уже, втянув немного живот, принялась возиться с пуговицей на шортах.

Увы, низ от купальника Женька надеть на забыла. Не отличающимся дизайном от верха, он мелькнул высокой посадкой пояса, создавая иллюзию абсолютно бесконечных Жениных ног. Правда, кожа на бёдрах немного пошла мурашками, и это портило вид.

Максим ревниво глянул по сторонам. По счастью, никого особо пялящегося на его девушку поблизости не было. Да и вообще пляж был, как ни странно, не слишком густо населён — несколько немолодых семейств с мелкими детьми. И в отдалении стайка примерно их ровесников. Штук пять девушек и трое парней. Но каких-то на взгляд Максима скучноватых — тихих, прикрытых панамами и полупрозрачными накидками на плечах или вокруг талий (Максим так и не смог запомнить, как эта штука называется). Девушки в закрытых купальниках тусклых цветов, как если бы им было что скрывать. Парни, периодически будто одним глазом залипающие в смартфон. Вроде ничего особенного. Всё мирно, чинно, благородно. Может, отношения среди этой компании даже чисто дружеские. И представители этой самой компании даже помыслить не могут, что у Максима-то как-то сама собой сложилась «lamour de troyes»*. И это как-то незримой стеной отделяет их троицу от всего остального мира.