Странник
Шрифт:
– Там не дадут? – кивнул он вперед, подразумевая начальство в Колд-Лэйке.
– Нет у них, говорят.
– Хм… – Джон явно задумался, затем сказал: – Ты знаешь… в моем слое действительности в Канаде была такая компания, как «Инкас Армор». Начинали они как инкассаторы, откуда и название, потом начали делать что-то еще, а потом стали выпускать инкассаторские броневики…
– Инкассаторские для наших дел не очень, – перебил я его, но Джон остановил меня жестом.
– Подожди, я не о них, – поднял он руку от руля. – Затем они начали бронировать машины, представительский класс, внедорожники – все подряд. Арабы очень хорошо покупали, а также те, кому неудобно было иметь дело с американцами. Потом они начали делать всякую технику для полиции, это как я о
– Даже так? – я уже заинтересовался.
– Так, – кивнул он. – Когда началась война в Ираке, частным военным компаниям понадобились броневики. Военные МРАПы [58] им не продавали, а работать в тех краях становилось все опасней. И когда был у них на заводе, я видел штук двадцать вполне серьезных машин, только не вооруженных.
– Нам бы вооруженные, – вздохнул я.
– У них есть поворотные круги и «собачьи будки», нет самих пулеметов, потому что у завода нет такой лицензии, с оружием работать. Но поставить «Ма Дьюс» на этот круг я смогу за десять минут, один. Без всяких проблем.
58
Защищенное от подрыва и атак из засад (Mine Resistant Ambush Protected – MRAP) (англ.).
– Вот как, – протянул я, почесав в затылке здоровой левой рукой. – Вот как… И где этот завод?
– В моем слое он был в Торонто. Не знаю, есть ли такая компания здесь, делали ли они подобные броневики, но если есть возможность проверить – я бы ею воспользовался. Обязательно.
Поля, поля, поля. После Клэрсхолма где-то слева на горизонте показались горы, такие далекие, что я даже не понял сначала, вижу я их или мне просто кажется, потом они вновь отодвинулись. На подъезде к Калгари мы чуть не наткнулись то ли на банду, то ли не пойми на кого – три пикапа, один из которых был вооружен, – но они шарахнулись от нас на боковую дорогу так быстро и подняли так много пыли, что их даже разглядеть толком не удалось.
Сам Калгари был мутен и источал тяжелую мерзкую ауру, так что объехали его по кружным дорогам – двухполосным шоссейкам, ведущим через поля и пересекающимся друг с другом под прямым углом, так что еще и не заблудишься при всем желании. А потом вновь выехали на фривэй вроде тех, по каким в Монтане катались, – широченный, без всяких кюветов, хоть по дороге езжай, хоть с дороги в поле.
Да тут, похоже, кроме сельского хозяйства ничем и не занимались, такое впечатление складывается. Хоть места пустынные и лишь редкие крошечные городки попадаются, а распахано было все до самого горизонта. Ну и за горизонт, понятное дело, просто нам туда не заглянуть из окна едущей машины. И опять же похоже, что население этих краев, какое выжило, и вправду откочевало на федеральную американскую территорию, бросив это все… кому? Да нам, пожалуй. Потому что, насколько я понимаю, чужие будут сюда проваливаться и проваливаться. А лучше места было и не найти, от всех далеко и не пропадешь при этом: и нефть есть, и хлеб. Выбирай место я, чтобы обосноваться, – это самое место и выбрал бы.
В середине дня подъехали к еще одному жуткому месту – Эдмонтону. Все большие города, похоже, постигла одна и та же судьба – «помутнение». Пятно над Эдмонтоном видно было издалека, а целую стаю тварей встретили еще на подступах, на дороге, обстреляв их из двух пулеметов и спугнув. В город, понятное дело, не полезли, а объехали его сильно восточней, вокруг озера Биверхилл, следуя стандартному маршруту конвоев.
Район Гиббонса и Рэдуотера был обозначен как «бандоопасный», так что головами крутили на триста шестьдесят градусов, но никто на нас не напал. Однако наблюдение, похоже, выявили – с внедорожника, расположившегося далеко в поле, на небольшом холмике. Нигде расслабляться нельзя, в общем.
Вперед шла дорога на Атабаску –
Нечасто встречавшиеся фермы были пусты, фермеры здесь жили пока в городах и выезжали в поля скорее организованными бригадами, для безопасности. Сначала, как я слышал, пытались селиться отдельно, но заканчивалось это все больше плохо, земля была опасна, а одиночество на ней – вдвойне. Попутно мне вспомнились колхозы Отстойника, которые напоминали скорее форты, потому что одиночке и там было бы не выжить – или бандиты, или адаптанты, или твари Тьмы изведут. И здесь, наверное, к таким деревням придут рано или поздно. А что еще остается? И будут колхозы на канадской земле, ага.
Если по карте смотреть, то были мы сейчас в краю полей и озер, но поля как раз в этих местах заканчивались, дальше к северу начинались сплошные и бесконечные леса. И Колд-Лэйк был как раз границей полей и лесов. А если путеводителям верить, то именно с тех краев еще и хорошая охота начиналась, так что тоже следует учесть. По Отстойнику помню, что вдали от границ Тьмы твари в лесах даже не попадались никогда, и там народ охотился почем зря. А в озере рыбалка… проживем, точно.
Городок Лак-Ла-Биш был населен не очень, это было заметно, когда мы проскочили по его улицам, но все же населен. Слышал, что здесь вроде как рыбофермы завели и с того неплохо живут, как мне люди рассказывали. Ну и опорный пункт местного ополчения здесь тоже был, вполне всерьез укрепленный, обнесенный барьерами Hesco [59] и бетонными блоками, с пулеметами и зелеными военными машинами за стенками.
59
Фирма, выпускающая протяженные «мешки» (контейнеры) на металлическом каркасе, которые можно наполнить, скажем, землей и таким образом за короткий срок соорудить барьер.
После Лак-Ла-Биша был уже последний рывок, последние сто пятьдесят километров пути. Вообще странно на первый взгляд, что такой немноголюдный анклав заселил территорию в двести километров в поперечнике, но ведь ничего другого и не оставалось. В Колд-Лэйке военная база и нефть, в Боннивилле и окрестностях самое сельское хозяйство, – фермерским получился город, а Лак-Ла-Биш вроде как замкнул периметр, обозначив границы анклава. Из-за этого, к слову, как мне рассказывали, дороги между городками довольно опасны, сложно контролировать все на таких расстояниях. Но ничего, живут же.
День уже превратился в вечер, когда наша колонна свернула с пятьдесят пятого шоссе на неширокую асфальтовую дорогу и уже через несколько минут уперлась в блокпост, с которого на нас уставились стволы крупнокалиберных пулеметов. Но опять же нас ждали, мы уже километров пять как опознались по радио. Так что все, приехали.
Первое, что бросилось в глаза на подъезде, – огромная свалка изуродованных реактивных самолетов. Раньше на базе размещались преимущественно самолеты F-18 Hornet, и когда Эпидемия окончательно разрушила мир, перегонять их еще куда-то было просто некому, большая часть пилотов к тому времени скончалась. Тогда самолеты взорвали там, где они стояли, и когда чужие начали осваивать бывшую военную базу под свои нужды, останки еще недавно великолепных боевых машин отбуксировали за ее пределы и бросили в поле, где им суждено было оставаться до скончания времен, пока время и непогода не обратят их в пыль.