Странники Поневоле
Шрифт:
Дальше всё происходило в считанные мгновения - на плот взобрался третий из преследователей и схватился за рукоять. Цветана не нашла в себе силы даже закричать "нет" - и взрыватель был приведён в действие. Как в замедленной съёмке девушка наблюдала, как железный штырь входит в коробку до упора. Ещё пара секунд - и воздух сотрясается грохотом, а с того места, где был коспоморт, в небо устремился столб дыма и пыли. Цветана не могла в это поверить - она зажмуривала глаза и открывала их несколько раз, дабы удостовериться, что ей не померещилось. А когда она встретилась взглядом с Петром, то нашла в его глазах лишь отчаяние. Всё-таки
Глава 9 О сострадании и лицемерии
Одна голова не только хорошо,
Но и вполне достаточно
Степан
Пётр наклонился и поднял с земли голограф. Вода всё ещё стекала с его одежды и лица, брызги летели на траву, листья и пластмассовый корпус аппарата. Шея покраснела от хватки преследователя. Цветана сидела в нескольких метрах позади него, на горячем песке. Рядом с ней стояла женщина, протягивая шерстяное покрывало.
– Не включается, - произнёс Пётр, разочарованно поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Для пущей убедительности он помахал голографом и демонстративно нажал кнопку запуска.
– Вот остолоп!
– в сердцах крикнула Цветана, переводя взгляд на то место, где всего минуту назад стоял экипаж. А ещё раньше, после того, как ребят доставили на берег, Марек решил не брать на себя ответственность за судьбу инопланетных гостей и приказал крестьянам принять их в ближайшую деревню.
– Возьми одеяло, - проговорила вдруг женщина и присела рядом девушкой. Заметив, что та не собирается принимать подобную заботу, сама накинула кусок шерсти ей на плечи. Цветана почувствовала прилив тепла и даже перестала дрожать от холода.
– Спасибо, - с некоторой опаской произнесла она, оглядывая добрую самаритянку. Каштанового цвета волосы давно не знали шампуни, если вообще когда-либо женщина им пользовалась. Одежда на ней выглядела так, что гардероб любого бездомного жителя планеты Клио показался бы произведением искусства - серая мешковатая ткань, сплошь в дырках и заплатках. Сама же женщина была чрезмерно худа - каждая кость была видна на её теле. Однако взгляд был добрым и тёплым, не вызывавшим никакой враждебности.
– Меня зовут Барбара, - представилась вдруг она, приобняв Цветану за плечи.
– Ты согрелась?
Девушка кивнула и в ответ назвала своё имя. Пётр тем временем присел рядом, безнадёжно бросив голограф на песок. Справа от них, при входе в бухту, продолжал пылать космопорт, выбрасывая в девственно чистую атмосферу чёрные клубы пара и едкий запах расплавившейся пластмассы. Остальные крестьяне разделились на две группы - одна из них загружала телегу пустыми коробками и мешками, а другая с интересом наблюдала за Барбарой и, видимо, размышляла, как теперь ютится с двумя новыми поселенцами.
– Чедвик, принеси одеяло мальчику, не видишь, что он весь мокрый?
– скомандовала вдруг женщина, строго глянув на одного из бездельников. Тот беспрекословно подчинился и трусцой направился к телеге. Видимо, всё самое необходимое хранилось там. Пётр усмехнулся и уткнул свой взгляд в песок. Всё вышло донельзя абсурдным, а представлять, что будет дальше, было страшно.
– Вас выгнали из замка?
–
– У нас хорошая деревня, - продолжала Барбара.
– Хорошие люди, вы не пропадёте. Рядом хорошие луга и пастбища. В этом году мы посадили редис. Ты любишь редис?
Цветана кивнула, хотя мысли её были далеко от натурального хозяйства планеты Эвридики. На миг она закрыла глаза, представив, что лежит в объятьях Эвиты - женщины, которую всегда считала и будет считать матерью. От этой мысли у Цветаны даже поднялось настроение. По мере возможностей она представляла широкий белоснежный диван, ковры в тон ему, запах красного дерева и лакированного паркета. Девушке показалось, что ей даже удалось уловить его. Совсем тонко.
– Я хочу домой, - прошептала она, не открывая глаз.
– Сейчас пойдём, - ответила Барбара, поглаживая девушку по голове.
– Телега будет готова с минуты на минуту, и мы отправимся в путь.
– Я хочу в мой дом, - повторила Цветана, с ужасом понимая, что это мечта сбудется уже не скоро. Если вообще когда-нибудь сбудется.
Барбара ничего не ответила и посмотрела на Петра. Тот лишь пожал плечами в ответ. Ему было ненамного легче, чем сестре, а может, и хуже. Генезис повреждена, а значит, некому будет связываться со спутниками Клио. Парень вздохнул, не представляя, как сообщит эти новости Цветане. Кому придет голову искать их на Эвридики? Никому, не существует пассажирских порталов в этом место.
***
Эвита Ли выскользнула на крыльцо, спешно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело дыша. Впервые за последние сутки она покинула дом, чему была безмерно рада. Светило уже висело над крышами домов Западного спального района, отчего в воздухе было не слишком душно. Эвита сделала несколько глубоких вдохов, осторожно спустилась по ступенькам и обернулась. Окна уже были закрыты плотным прозрачным пластиком - умная система защиты дома была переведена в режим "Домашний арест", который Степан и Эвита включали лишь два раза. Впервые это случилось семь месяцев назад - тогда Цветана повадилась гулять по промышленным зонам, работая над школьным проектом по экологии, а второй раз - когда метеорологическая служба собственнолично посоветовала поступить так всем жителям Новой Москвы из-за приближающегося урагана. Но почему им не пришло в голову сделать это во время последнего путешествия?!
Удостоверившись, что у клонов нет шанса на побег, женщина прошествовала прямо по газону к гаражу. Хоть она и старалась убедить себя, что всё в порядке, в походке и действиях читалось беспокойство - открыть гараж ей удалось, лишь со второй попытки попав пальцем в считывающее устройство, а аэромобиль завёлся с третьего раза - по той причине, что Эвита в порыве паники зажала рычаг остановки двигателя.
Всю дорогу до Нового Университета женщина молилась, чтобы Степан был ещё там. Его телефон не отвечал, но думать о худшем она не могла. Эвита даже не стала переходить на автопилот, потому что знала, что если этого не сделает, то мрачные мысли полностью ей овладеют, и тогда паники не избежать.