Странники

Красин Олег

Голова главного бандита выглядывала из прохода между ног, лежащего на нем чеченца. Бородатое лицо главаря покраснело, он хрипел, силясь что-то выкрикнуть, и от ярости грыз кожаный ремень, до которого мог дотянуться.

— Лежи спокойно! — приказал ему Сергей, — зубы сломаешь.

— Я тебе сердце вырежу, ты у меня кровью захлебнешься! — хрипел бандит — всех твоих родственников пущу на корм собакам. Клянусь Аллахом!

— Собака лает — караван идет. Ничего, скоро мы вас, ваххабитов добьем полностью и окончательно. Это только начало.

Он,

испытывая слабость, с трудом поднялся с кресла — на плечи давил груз усталости, всего пережитого им с утра. Сергей пошел в кабину, где Антонов, закончив уточнения у диспетчера, приступил к маневру для вывода лайнера на посадочный курс. Что-то в его лице изменилось, но Забелин пока не понял, что именно.

— Мне надо связаться с диспетчером — попросил Сергей, — срочно!

— Сейчас — ответил Дмитрий — возьмите наушники командира.

Забелин надел на голову наушники, услышал шуршание, потом голос диспетчера:

— Борт 3110 говорите!

— Это подполковник ФСБ Забелин, в аэропорту есть сотрудники ФСБ?

— Да.

— Мне нужно срочно передать информацию.

— Сейчас передам микрофон — ответил диспетчер.

После небольшой паузы в наушниках раздался знакомый голос Игоря Лысенко:

— Сергей, привет! Ты как?

— Я в норме. Игорь передай руководству, чеченцы обезврежены. Их всего четверо, готовьтесь встречать.

— Понял. Я возьму группу спецназа, поднимемся на борт.

— Хорошо. Слушай, Бердюгин оказался предателем…

— Вот сволочь! — вырвалось у Лысенко.

— Его надо срочно задержать, он помог захватить самолет.

— Мы возьмем его! Этот гад, говорил, что ты с чеченцами, но я сразу сказал, что это лажа. Сейчас свяжусь со Смирновым. Все, до связи, ждем вас!

— Пока!

Сняв наушники, Сергей положил их на пустое кресло погибшего командира и снова посмотрел на Диму. Теперь он понял, что изменилось в его лице.

— Да ты, брат поседел — сказал он.

— Что? — не понял Антонов.

— Поседел, говорю! Ладно, я пошел в салон, посмотрю, как Борисыч справляется.

Забелин вышел из кабины, а Дмитрий, достал небольшое зеркало и увидел свое лицо. На первый взгляд ничего не изменилось: те же глаза, правда, немного покрасневшие, та же физиономия — добродушного человека у которого много друзей. Белобрысые волосы подстрижены коротко, но если присмотреться… У него поседели виски. Дима повернул лицо в профиль, скосив глаза. Да, виски точно поседели.

Отложив зеркало в сторону, Дима Антонов начал готовиться к посадке. Главное — суметь сесть одному, без командира, спасти и себя и пассажиров. С висками он разберется как-нибудь потом, когда будет наедине с женой.

Фирменный поезд «Уральск-Москва», 26 апреля, 14.25

Приобретая билет на фирменный поезд, Бердюгин решил выкупить оба места в спальном вагоне, чтобы ехать одному, без соседей. Ему надо было обдумать ситуацию в спокойном состоянии.

Он разместился в купе, положил сумку, с которой приехал в командировку в Уральск,

на багажную полку, вытянулся на мягком диване. За окном вагона раздавался неясный шум, мелькали пассажиры, спешащие на посадку, громкий голос диктора, доносившийся сквозь окна, объявлял пятиминутную готовность.

События двухчасовой давности промелькнули у него перед глазами. Он всё сделал правильно, всё рассчитал и спланировал. В результате, операция прошла, как по маслу. Теперь все будут думать, что это Забелин организатор теракта, что именно он оказался тем предателем, которого безуспешно разыскивали в недрах спецслужбы. Благодаря ему, Бердюгину, предательство раскрыто. Можно получить за это орден, а то и повышение по службе.

Поезд тихо, почти неслышно тронулся. Бердюгин ощутил легкое, убаюкивающее покачивание. На столике стояли две кружки с ложечками. Одна из них мелодично звякнула.

В дверь купе постучали, показался проводник.

— Чайку не желаете? — любезно спросил он.

— Отчего ж, можно! — ответил Бердюгин и принял сидячее положение.

Проводник взял кружку, пошел наливать чай.

«Вот что значит обслуживание в фирменном поезде — подумал Бердюгин, — сюда ехали в обычном, так пришлось за кипятком ходить в соседний вагон».

Появился проводник, поставивший дымящуюся кружку на столик.

— У нас есть печенье, шоколад. Не желаете?

— Дайте шоколадку. Даже две.

Бердюгин расплатился за две небольшие шоколадки, развернул шуршащую фольгу и откусил кусок горьковатого на вкус шоколада, с удовольствием запил его чаем. Он посмотрел на часы. После его отъезда из аэропорта прошло часа полтора. Забелин в самолете скоро повернет назад, к Уральску и примерно минут через пятьдесят они врежутся в склады с ядерными отходами. Город накроет облаком радиоактивной пыли. Но он уже отъедет на безопасное расстояние.

Света тоже должна выполнить отведенную ей роль. С ней они были знакомы давно, три года назад стали любовниками и девушка беспрекословно его слушалась, выполняла все его просьбы. Она не задавала лишних вопросов, даже когда Бердюгин ей сказал, что надо будет подставить своих в Ростове. Впрочем, он узнал один её слабый пунктик — Третьякова любила деньги. Этой её слабостью искусно пользовался Бердюгин. У него всегда были в достаточном количестве доллары, получаемые из-за границы, и он постоянно её спонсировал.

Со временем, она стала слишком много знать, превратилась в обузу, и от нее стоило избавиться. Конечно, можно было попросить «друзей» и Третьякову потом бы никогда не нашли — Бердюгин знал, что один из крематориев в Москве контролируется чеченцами. Человек там легко исчезает, без следа.

Но Света могла исполнить важную роль в разработанной им операции — живой от неё было больше пользы. Оставалось только убедить девушку, что её личная безопасность гарантирована — Третьякова была далеко не дурой и что такое радиоактивное заражение прекрасно знала. Пожалуй, после Чернобыля об этом знали все.