Странники

Красин Олег

Бердюгин не знал, что общежитие оказалось захваченным боевиками. Он не знал, что там творится наверху, безопасно ли выходить. По его расчетам наши войска уже должны были продвинуться к центру, вернуть утраченный в результате внезапного нападения контроль над городом. Может быть, они уже здесь, наверху? Ответа не узнать, если не сходить на разведку. Но раненого товарища бросать было нельзя.

Еще пару дней они с Егоровым просидели в подвале без пищи, со скудными запасами воды. Надо было выбираться

наверх и будь, что будет. Он поднял обессилевшего Егорова, и они медленно, с большим трудом двинулись к выходу. Бердюгин одной рукой прижимал к себе Егорова, чтобы тот не упал, а другую руку держал на автомате, ремень которого он накинул на правое плечо.

На их беду, неподалеку от выхода из разрушенного здания стоял БТР дудаевцев. Возле него болталось и курило несколько бородатых боевиков. Увидев выходящих чекистов — оголодавших, небритых, обессилевших, они засмеялись даже не пытаясь обезоружить Бердюгина. Но едва тот повел в их сторону автоматным стволом, появившийся откуда-то сбоку чеченец, сорвал ремень с его плеча и вырвал автомат. Ослабевшие пальцы не смогли удержать рукоятку.

— Добро пожаловать в Ичкерию! — издевательски поприветствовал их выступивший вперед боевик.

— Что, Русланчик, прямо здесь кончим? — спросил стоявший рядом с ним маленький худой чеченец. Он достал большой кинжал и подмигнул офицерам ФСБ.

— Нет, Магомад. Это же эфэсбешники, военнопленные. Надо допросить их.

Он связался с кем-то по рации, и вскоре подогнали машину. Их посадили в кузов под охраной тройки вооруженных боевиков. Потом машина понеслась по разрушенным улицам Грозного, объезжая на скорости завалы и препятствия по большей части из сгоревшей техники, лежащих на дороге трупов. Вдалеке догорали здания правительственного комплекса, пуская в небо сизые клубы дыма. В августовском воздухе стоял смрад разлагающихся тел.

Ехали они долго, и как оказалось, в Шали. Там их посадили в хорошо забетонированный подвал, из которого бежать было невозможно, только сквозь окно, заделанное металлической сеткой, скудно пробивался дневной свет. Тут Егорову оказали первую помощь лекарствами. Видимо в планы боевиков не входила его смерть, по крайней мере, в ближайшее время.

Вскоре начались допросы.

Первоначально в комнате было несколько чеченцев — речь у них была бессвязной, зрачки расширены. Бердюгин сразу понял, что боевики обкурены наркотиками.

«Сколько ты убил человек? Сколько тебе платили за убийство? Зачем вам земля Ичкерии?». Вопросы, задаваемые в запальчивости, и красноречивое молчание Бердюгина только злили боевиков. Они избивали его, свалив со стула, и пиная ногами. Те же вопросы, по словам Виктора, задавали и ему.

Среди боевиков Бердюгину несколько раз попадался на глаза человек, на которого он сразу обратил внимание. Как и все тот носил черную бороду, был в камуфляже, на голове берет, как у Хаттаба. Этот человек был немногословен, чаще улыбался, показывая удивительно белые

зубы. Окружающие боевики и в том числе Руслан, относились к нему с уважением. Звали его Саид. Этот человек был важной фигурой.

Несколько раз Саид присутствовал на допросах, внимательно рассматривал эфэсбешные удостоверения с вымышленными данными. Ему приносили на допросы кофе, и кофейный запах угнетающе действовал на Бердюгина, напоминая ему о мирной жизни.

Вопросов Саид задавал. Однако через несколько дней, он спросил на хорошем русском языке у Бердюгина:

— А как все-таки вас зовут по-настоящему, Сергей Васильевич?

— Так и зовут, как написано в удостоверении — ответил Бердюгин.

— Вы мне врете, как говорится, за лоха держите.

— Почему?

— Я знаю вашу систему, мне уже встречались ваши коллеги. Вообще у меня немного времени на разговоры. Два человека, два сотрудника ФСБ нам в живых не нужны. Так, что выбирайте!

— Предлагаете мне предать своих? Думаете, мы все продаемся?

Саид поморщился.

— Громкие фразы: предательство, продажность. По большому счету эти вещи мало значат в вашей жизни. Вы что, не видите, что делается в России? На каждом шагу, начиная сверху, эти два качества преобладают. Как считаете, смогли бы мы так быстро захватить Грозный, если бы не помощь ваших политиков и военных? Ответ вы сами знаете.

— Есть отдельные твари, но мы с ними разберемся!

— Ваше рвение похвально. Но эти явления не единичные, как вы думаете, а массовые.

— Вы меня не уговорите, да и друга моего тоже.

Саид улыбнулся, но ничего не сказал.

На следующий день к ним в подвал спустился Руслан. В руке он держал два пистолета Макарова.

— Вот вам два ствола — сказал он, — в каждом по одному патрону. Кто выстрелит первым, тот останется жив. Время у вас до вечера.

Он оставил пистолеты на полу и поднялся по лестнице из подвала.

Егоров по очереди взял пистолеты, проверил наличие патронов. Бандит не соврал — в каждом было по одному, загнанному в патронник. Тогда Егоров посмотрел на Бердюгина.

— Вот суки! Что будем делать, Женя?

— Не знаю…

Бердюгин сел на корточки, обхватил голову руками.

— А может, завалим двух духов напоследок? — предложил Виктор.

— А нас потом как баранов освежуют, а шкуры повесят на солнышке? Нет, должен быть другой выход.

— Его нет, я тебе говорю! Или просто застрелиться…

Застрелиться сейчас, после всего, через что они прошли, после того, как выжили в кровавой бойне?

Бердюгину вдруг стало жалко самого себя. Почему их не меняют на боевиков? Ведь есть же обмен. Он слышал, как из соседнего подвала недавно несколько солдат-мотострелков обменяли в районе Ханкалы. Зачем они нужны этому Саиду? Если только не предположить, что Саид связан с разведкой, но от такого предположения все равно не легче. Умирать не хотелось ни при каких раскладах.