Странные и удивительные мы

Айзек Кэтрин

Сегодня он более раскрепощен и по-настоящему смаковал причудливые блюда, приготовленные из простых ингредиентов. Еда в Италии — одно из изысканных наслаждений. Свежая паста, озерная рыба на гриле, за которой последовал piccolo pasticerria, ^[41] который, откровенно говоря, не такой уж и piccolo.

— Ощущение, что мы наткнулись на непреодолимую стену в поисках Стефано, — заметила я.

— Не думаю, — ответил Эд. — Мы могли бы поехать и взглянуть на Пескьеру.

41

С

итал. маленькие десерты.

— Зачем? Что это?

— Бывшая кондитерская его матери. Так говорила соседка, не помнишь?

— Не думаю, что поможет. Его мать покинула бизнес несколько лет назад.

Он расслабленно посмотрел на меня:

— Окей. Я понял.

— Что значит «Я понял»?

— Да все нормально.

— Что «нормально»?

— Нормально, что ты сомневаешься.

— Я не говорю, что сомневаюсь. Ну, хорошо. Давай съездим туда, заодно поедим итальянские пирожные. Это далеко? Ты смотрел по карте?

Эд открыл телефон и разблокировал его. Из-за плеча я украдкой бросила взгляд на экран и успела до того, как он пролистнул, увидеть фото, которое он, очевидно, рассматривал, ожидая меня. Эд сделал этот снимок на пароме в Торри. На фоне залитого солнцем озера улыбалась я.

***

На следующее утро мы арендовали велосипеды и поехали вдоль берега, пока спустя час не добрались до Пескьеры. В архитектуре маленького городка доминировали толстые крепостные стены и каналы с дикими утками в шелковистой воде и скоростными катерами под каменными арками. В городке две pasticcerias. ^[42] Не имея понятия, которая из них принадлежала матери Стефано, мы отправились в первое по карте место.

42

С итал. Кондитерская

Магазин Dolcezza располагался на узкой мощеной улицы. Тщательно продуманная витрина в тени красного навеса демонстрировала элегантные шоколадные конфеты и пирожные, расставленные на подносах, словно драгоценности в сундуке с сокровищами. Крошечные куполообразные конфеты, сверкающие от сиропа и карамельных завитушек. Чизкейки, увенчанные вишней и лесным орехом. Тонкие пласты темного шоколада. Внутри бутика ряды сладостей ручной работы, завернутые в красочную бумагу.

— Buon pomeriggio. ^[43]

43

Добрый вечер

Стройная итальянка на вид слегка за пятьдесят, с небрежным пучком блестящих волос и огромными зеленовато-желтыми глазами приветствовала нас. Совершенно ясно, что содержимое подносов витрины не входило в ее ежедневный рацион.

— Могу вам помочь? — перешла она на английский.

Мне любопытно, по каким признакам люди определяют, что мы англичане? Ведь мы не носим котелков или сумок из «Маркс и Спенсер».

— Ммм… si.

Я рассматривала подносы с десертными чашками из сливок, миниатюрные клубничные пирожные, сладкие канноли с начинкой из лимонной рикотты. Наконец, показала на заварные пирожные и маленькие печенья. Женщина положила их в красивую узорчатую коробку и перевязала лентой.

Эд бросил на меня многозначительный взгляд, намекая, что я теряю время. Я отвернулась, отказываясь признать, что он прав.

— Vorremmo anche dei dolci, ma c''e 'e qualcos'altro con cui ci potrebbe aiutare, ^[44] —

начал Эд.

Держась в стороне, я притворялась, что рассматриваю сладости, но на самом деле прислушивалась к их разговору. Женщина кое-что знала. Она исчезла в недрах магазина и вернулась с хозяйкой, которая представилась Эвой. Возраст второй сеньоры трудно определить. Если бы не ее роскошная, медового оттенка кожа, я бы предположила, что ей за семьдесят.

44

Мы бы хотели конфет, но есть еще кое-что, с чем вы могли бы нам помочь.

— Элли, у тебя есть минутка? — обратился ко мне Эд.

Я кивнула и вымученно улыбнулась, потому что не имела ни малейшего представления, о чем идет речь, кроме известных мне имен Кристин Калпеппер и Стефано МакКорт.

— К сожалению, Виттория скончалась три года назад, — сказала Эва.

Ее английский слабый, хотя значительно лучше моего итальянского.

— Она была моим деловым партнером, но заболела. Рак. Очень печально. Стефано я не видела с похорон. Mi dispiache — извините.

— О, понимаю, — ответила я. — Он, наверное, уехал вскоре после этого?

Ее морщины на переносице углубились.

— Припоминаю, будто он уехал жить куда-то на побережье с отцом. Смерть Виттории оказалась тяжелым испытанием для Майкла. Да и сын был очень близок с матерью. Очевидно, для перемен наступило самое подходящее время.

— Вы хорошо знали Стефано до того, как он переехал? — поинтересовалась я.

— Ah, si! Мы дружили, когда Виттория была молодой матерью, как и я. Летом встречались на пляже. Стефано был чудесным ребенком, счастливым, полным озорства. Виттория называла его «il mio angelo». ^[45] У него не было ни братьев, ни сестер… Так что его баловали. Но в хорошем смысле.

45

Мой ангел.

— Mamma, ma che gliene importa? ^[46] — вмешалась молодая женщина, но Эва проигнорировала ее.

— Вы не знаете, почему семья переехала в Ливерпуль, когда Стефано повзрослел?

— Ливерпуль — родина его отца. Молодой Майкл приехал в университет Вероны изучать историю и влюбился в Витторию. В течение многих лет у них были… discussion… Споры о том, оставаться в Италии или вернуться в Великобританию. Она добилась своего. Но когда Стефано повзрослел, Майклу предложили хорошую работу в Англии. Кроме того, его мать, бабушка Стефано, была больна. В конце концов, они прожили в Ливерпуле всего год. Меня не удивило, что Виттория опять выиграла, — засмеялась она. — Хотя Стефано… Он как раз хотел остаться.

46

Мама, но кому это интересно?

— Правда? Интересно, почему он этого не сделал? К тому времени ему было девятнадцать или двадцать лет, достаточно зрелый возраст, чтобы работать и жить в Великобритании.

— Вероятно, он недостаточно зарабатывал, чтобы жить самостоятельно. Плюс, были какие-то проблемы с девушкой.

Я ожидала, что она расскажет больше про девушку, но ошиблась.

— В любом случае, я не удивилась тому, что они вернулись. Виттория смогла осуществить мечту — открыть кондитерскую. Работа приносила ей много радости, если бы не болезнь…