Странные люди
Шрифт:
Пакость. Его эмоции всегда были оглушительными, больно бьющими, и она опасалась его, но в тоже время нередко сама сокращала дистанцию. Пакость был притягательно опасным, как танец пламени для бабочки, как блеск наточенного клинка, как переливающаяся змеиная чешуя. Он вспыхивал - она отшатывалась или ловила его эмоции. Последнее было глотком дикого огня, ударом молнии, ядерным взрывом. Вялый книжный червь, живущий среди пыльных страниц, оборачивался скорпионом, готовым жалить всех без разбору. Это было как прыжок с парашютом – страшно, но всегда хотелось еще.
А еще Пакость был ее Холденом. Немо сравнивала их все чаще,
С Пакостью было наоборот. Весь его смертоносный арсенал был как на ладони - тут тебе и ядовитые дротики насмешек, и все, что угодно. Но протяни руку дальше, и острые лезвия перестанут тебя пугать, потому что там спрятано самое теплое, самое доброе, самое светлое… Когда Темнота поглотила его, Немо рыдала, скрючившись в углу, и проклинала свою нерешительность. У нее было столько важных слов для него, что можно было бы написать отдельную книгу. В этих словах было все то, что Пакость уж точно не привык слышать часто. Эти слова обязательно согрели бы его и подбодрили.
Потом Пакость вернулся, и Немо пообещала себе собрать вновь все накопленные слова и принести ему, как только будет удачный момент. Она бы сказала ему, что больше не боится утонуть в его эмоциях, что ей нравится его ощущать и что ощущать его приятней, чем ощущать кого-либо другого, и много что еще…
Спящая. Немо убрала с кончика носа щекочущую травинку и снова замерла. Спящая была первым человеком, которого она подпустила к себе так близко. Эмоции Спящей не захлестывали сильно, и то, что исходило от нее, было словно теплом крохотного огонька, который нельзя сильно накрывать ладонью, чтобы не погас. Рядом со Спящей она успокаивалась и порой чувствовала себя самым обычным человеком. Спящая стала первой ее подругой. Немо любила сидеть или лежать рядом с ней, ощущать исходящее от нее тепло и вдыхать аромат яблочных семечек. Этот аромат нравился ей не меньше, чем едкий запах табака, смешанный с тонкой ноткой сосновой смолы. Не меньше, чем запах Пакости.
Теперь Спящая была с Пакостью, и Немо считала, что должна радоваться, потому что стеклянная стена их дриады наконец-то упала. Но радоваться не получалось.
Может, потому что…
Мысль оборвалась, словно опустился сверкающий нож гильотины. Немо попыталась поймать ее за ускользающий хвост, но через мгновение уже напрочь забыла о ней. То, что прервало ее размышление, стало уж слишком явным. Чужой внимательный Взгляд, исходящий неясно откуда, вцепился в тело острыми рыболовными крючками – захочешь, не освободишься.
Взгляд был совершенно незнакомый и при этом какой-то бесплотный. Немо не стала крутить головой в поисках его обладателя, отлично зная, что никого не увидит. Не меняя позы, она закусила щеку, чтобы не раствориться в чужих эмоциях, и осторожно потянулась за этим Взглядом.
Ее призрачные руки устремились к источнику и нашли только пустоту. Только чужое недоверие и слабая настороженность коснулись сознания Немо. Тот, кто смотрел на нее из ниоткуда, словно существовал и не существовал одновременно. Она чувствовала его, но в
Уже давно ничему не удивляясь, Немо медленно подняла голову. Разрушенный корпус так же равнодушно и высокомерно смотрел на нее с высоты своего роста. Сквозь пустые рамы первого этажа были видны молодые сосенки, которые каким-то чудом пробрались внутрь и укоренились на разрушающемся плиточном полу. Лес постепенно поглощал гордого кирпичного великана, поедая его по камешку, по гвоздю, по куску штукатурки. Это противостояние грозило затянуться на долгие годы.
Взгляд не исчез. Немо осторожно скосила глаза в другую сторону, желая получить хоть какой-то намек на местонахождение наблюдателя. Она готова была увидеть что угодно – от маленькой цветочной феи до серой призрачной дымки, но видела только останки асфальта, знакомые безликие деревья и вялую траву. Желтая бабочка порхала в трех шагах от нее, но насекомое больше интересовали шишечки клевера, чем разные двуногие, которые имеют привычку эти шишечки приминать.
– Кто ты?
– одними губами спросила Немо, уповая больше на то, что наблюдатель почувствует ее интерес.
Твердая подошва неожиданно опустилась ей на затылок и вдавила носом в землю так, что Немо вскрикнула и села. Взгляд исчез, потревоженный ее криком. Нить оборвалась, крючки, впивавшиеся в ее кожу, пропали. Словно их и не было.
Над ней, стоя одной ногой в тени, а другой на солнечной стороне, замер растерянный Кит.
– Наступать людям на голову - дурной тон, - меланхолично сообщила Немо, отплевываясь от земли и песка. То, что он сделал это не намеренно, она поняла в ту же секунду, когда их взгляды встретились. Приятного было мало, но и сердиться не было смысла.
– Прости, - откровенно сконфуженный Кит свел темные брови, растерянно хмурясь.
– Я тебя не увидел. Сам не понимаю, как так вышло. Цела?
– Цела, - равнодушно кивнула Немо, стряхивая с волос кусочки земли. Вставать ей не хотелось, поэтому она только уселась поудобней, вытянув ноги. Ступни торчали из тени словно из-под полупрозрачного одеяла.
– Не переживай, - подбодрила она его после паузы, вдоволь наглядевшись на собственные ноги. – Иногда я могу быть невидимкой. Если очень хочу.
– А очень хотелось? – спросил Кит все так же мрачно.
Немо задумалась. Потом стряхнула с руки спешащего муравья. Неожиданно возникший Взгляд заставил ее забыть о том, зачем она ушла из столовой.
– Да. Нужно было подумать.
Она была уверена, что Кит сейчас уйдет. Немногословный Полуночник предпочитал компанию музыки и ночи всем остальным. Белые черви наушников и сейчас тянулись из его ушей, сплетались где-то на груди в одно целое и плавной петлей скользили в карману джинсов. Только залепленный синей изолентой штекер выглядывал наружу.
Немо ждала, что Кит сейчас просто кивнет, чтобы хоть как-то завершить их разговор, и двинется дальше искать себе занятие.
И Кит кинул. Посмотрел на перекошенную дверь дома и опустился на примятую траву в шаге от сидящей Немо. Тень, укрывающая их, все еще игнорировала расположение солнца, и места хватало с лихвой.
Он сел в своей неповторимой манере, вроде бы с ней, но в то же время глядя в противоположную сторону. И составляя компанию, и не нарушая ее комфортное одиночество. Каким бы скептиком Кит не был, а он хорошо умел чувствовать других.