Странные люди
Шрифт:
Когда он заплакал, никто даже не кинулся его утешать. Слишком неожиданной была такая реакция. Потом они практически одновременно шагнули к нему, сталкиваясь локтями и мешая друг другу. На какое-то время они срослись, превратились в многорукое существо с одной целью – утешить младшего друга. Пакость обхватил Лиса за дрожащие плечи, рука Кита опустилась на острые лопатки, неловко похлопывая, Немо коснулась рыжих волос в материнском жесте.
– Лис, ты чего это?
– Спящая обняла его и заглянула в мокрое от слез лицо.
– Что случилось? Не понравились?
–
– Просто Л-лису н-и-и-когда… н-никогда не д-дарили…т-такого… - пролепетал он, захлебываясь слезами.
– Н-никогда… Спасибо…
Спящая поняла, что сейчас сама заплачет после его слов. Она крепче прижала его к себе, успокаивая своим теплом, как уже делала раньше. Руки, ее и чужие, гладил его, трепали, похлопывали, тормошили. Они стояли так близко, что Спящая слышала хрипловатое дыхание Пакости, отзвуки музыки из висящих на шее наушников Кита и чувствовала запах волос Немо. Она бы не удивилась, если б сейчас неожиданно смогла ловить эмоции посторонних или проклинать. Ощущение единства было настолько сильным, что перехватывало дыхание.
– Н-никогда… Лису… Спас-сибо! Л-лис вас не з-забудет! Ник-когда!.. Л-лис в-вам такого наколдует! Такого… Такого… - художник поднял покрасневшие глаза и вытер нос рукой, оглядев собравшихся вокруг него друзей.
– Верим. Верим, - за всех ответил Пакость, выпуская его из хватки.- Сопли вытри и меряй давай. А то «спасибо, спасибо», а вдруг малы?
– Не малы,- затряс головой Лис ,прижав к себе коробку так сильно, что трещал картон.- Лис их будет хранить! Лис их спрячет и будет на них любоваться! Будет их выгуливать только в хорошую погоду и кормить конфетами!
– А носить ты их собираешься?
– убито спросил Кит.
Лис смущенно сморщил нос и посмотрел на него почти виновато. Покрытые веснушками уши полыхнули алым.
– Это же подарок! Они же испачкаются!
Взмывшая вверх рука Немо заставила Кита и Лиса замолчать, а Пакость и Спящую замереть на месте. Секунду назад она сочувственно улыбалась и гладила Лиса, теперь лицо ее омрачила печаль. Тонкие губы были плотно сжаты.
– Белый Зверь тут… - тихо произнесла Книжный Червь.
– Я только поняла это. Его я чувствовала сегодня. Его тоску и его одиночество.
Ее глаза медленно шарили вокруг, приглядываясь к каждой тени, каждому движению листьев. Спящая, знавшая о нем только по рассказам, напряженно огляделась, но не смогла ничего разглядеть. Она вопросительно посмотрела на Кита, потом на Пакость. Те покачали головами. Глаза Пакости горели как всегда, когда он сталкивался с чем-то странным.
– Белый Зверь? – Лис в миг забыл о своих слезах.
Мягко вывернувшись из объятий, он нырнул под локоть Спящей и уставился куда-то в сторону корпусов. За мгновенье на еще мокром от слез веснушчатом лице отразилась радость, потом печаль и искреннее сочувствие. Им оставалось только догадываться, что он
– Лис, рассказывай нам, - попросила неуверенно Спящая.
– Он далеко? Ему грустно?
– Он возле дерева стоит, - Лис указал подбородком на колючий абрикос в метрах пятнадцати. Руки его были заняты коробкой с кроссовками.
– Грустный и очень одинокий. Он завидует. Он видит, какие у Лиса друзья, и хочет себе таких же.
– А мы разве не подружились с ним?
– уточнила Немо, поравнявшись с ним. Она напряженно щурилась в пространство, словно это могло дать ей то особое зрение, которое было у Лиса.
– Он, наверное, к этому просто не привык, - отозвался Лис и тут же крикнул во всю мощь легких.
– БЕЛЫЙ ЗВЕРЬ! ИДИ К ЛИСУ! Иди к нам! Смотри, что Лису подарили друзья! Они хотят и с тобой дружить тоже! Иди к нам!
Спящая напряженно прислушалась к себе. Если невидимое создание и правда начало приближаться к ним, то для нее ничего не изменилось. Она все еще не чувствовала его присутствия.
– Ой… - Лис огорченно опустил голову.
– Он уходит… Снова уходит… Идет обратно. Надо его догнать!
Он сорвался с места, как выпущенный из рогатки камушек, только замелькали черные от пыли пятки. Через мгновенье остальные мчались за ним.
Погоня за невидимкой была не самым странным из того, в чем ей приходилось участвовать, но обещала запомниться. От Лисьего камня у летней эстрады через чудом сохранившую сочную зелень лужайку, по изрытой оспой асфальтовой аллейке, мимо домиков вожатых дальше, к сосновому лесу и к рушащемуся корпусу, подворачивая ноги и царапая каблуки босоножек. Она не смогла перегнать друзей, но и не отстала, вовремя поймав руку Пакости. Спящая никогда в жизни не бегала столько, как в «Еце». Когда они добрались до рушащегося крыльца корпуса и остановились, она не без удовольствия отметила, что почти не запыхалась.
– И куда теперь? – спросил нетерпеливо Пакость у озирающегося растерянно Лиса.
Левее, за рядами сосен пряталось распластанное под солнцем блюдо Беседки. Тень последнего (или первого?) и самого запущенного корпуса медленно наползала на них.
– Туда, наверное, - Лис неуверенно указал на запертую с виду дверь.- Лис его потерял. Видел, видел, и потерял.
– Он точно не мимо побежал?
– уточнил Кит и тут же перебил сам себя.
– Хотя нет. Что-то он постоянно тут крутится. Не зря.
Тот, кого все знали как упрямого скептика, который мог отрицать очевидное, не спеша выключил музыку на телефоне и отстранив Лиса, шагнул в густую тень. Шагнул и пропал.
Облупленная тяжелая дверь и раскрошенные ступеньки остались на месте – ржавые штыри, пузыри краски, заросли сорянков – но Кита больше не было.
Вечность длиной в несколько секунд все четверо растерянно пялились на дверь, не в состоянии осознать. Предательский холодок страха родился в желудке Спящей и медленно пополз по телу, сковывая его и подчиняя. После Темноты, Плаксы, Тук-тук-тука и всего-всего она уже не ждала ничего хорошего от старых зданий и внезапных исчезновений.