Странные люди
Шрифт:
– Да… Нет… - Шестой спрятал рисунок обратно в тумбочку и отошел на несколько шагов, будто боялся совиной атаки.
Помолчал, посмотрел на тумбочку, покосился недоверчиво и выдохнул:
– Не поверишь, но я почти слышу, как она отряхивается и чистит перья…
– Поверю, - Кит вспомнил свой свежий сон и едва заметно поежился. Кровать заскрипела, когда он устроился на ней удобней.
– Это же «Ец». Тут все может быть. Ты, наверное, много всего слышишь…
– Много, - признался Шестой после очередной долгой паузы.
Как бы он не отличался от них, но когда разговор коснулся силы, сразу
– Тут звуки тихие, но их много, - сознался он наконец.
– Вздохи какие-то, смешки, шорохи, хрипы постоянные. Такое чувство, что сам этот лагерь дышит, как живое, и корпус, и даже эта комната. Сложно сосредоточиться.
Кит очень постарался не поежиться. В «Еце» было очень сложно сосредоточиться. Об этому ему не раз и не два говорила Спящая. Вот только такую причину она не называла.
– А голоса? Голоса слышишь? – осторожно уточнил Кит.
– Призраков? Тут, кажется, есть один. Я с тобой посоветоваться пришел.
Вместо ответа Шестой издал болезненный стон. Все время он был спокойным и сдержанным, а тут с мучительной гримасой схватился за голову. Сорвавшись с места, он принялся наматывать по комнате нервные круги, натыкаясь на мебель.
– И тут?! А я так надеялся от этого удрать… Так надеялся… Почему еще и тут?!
От волнения его картавость стала еще отчетливей, и «удрать» прозвучало как «удгать».
– Тихо, тихо, - Кит поднялся, готовясь его ловить. Как у и него самого, сила Шестого оказалась у него болевой точкой.
– Я еще даже не уверен, что это призрак… Ты чего? Ты же спокойно все слушаешь. Не хотел бы – наушники нацепил бы.
– Много ты знаешь, - буркнул Шестой, уходя от него в другую сторону. Он повернулся к нему спиной и скрестил руки на груди, так, что были видны только острые локти. Кит почти виновато пожал плечами, поняв, что его шанс избавиться от навязчивых снов почти истаял. Правда, сдаваться он не собирался.
– Да, я слышу призраков, - после хмурого молчания процедил Шестой.
– Я слышу их, но я не говорил, что мне это нравится. Призраки это хуже всего. Они все только плачут, просят, зовут на помощь, а я ничего не могу сделать… Совершенно. Иногда даже просто не знаю, как помочь.
Кит был из тех людей, которые не сильно верят во фразу «Ничего не могу сделать». Для него «не могу» было синонимом слова «не хочу», но мерять всех одним аршином он не стал. Тем более, сама причина не любить эту сторону была какая-то честная, правильная. Он и сам не любил видения из-за того, что не мог ничего изменить, но по правде говоря, больше из-за того, что они мешали ему быть нормальным. Шестого же в таком эгоизме обвинить было нельзя.
– Тут все проще, - Кит подошел к нему и хлопнул не сильно по спине.
– Если сможешь с ним поговорить – мы ему точно поможем. Обещаю!
Откуда взялась эта уверенность, он и сам хотел бы знать. Но Шестой поверил.
Посмотрел неуверенно, покосился на ежедневник в его руках и робко улыбнулся.
– Раз так… Только я сейчас никого не слышу.
– Ничего, - Кит снова хлопнул его по плечу. Почти потухшая надежда
Шестой медленно покачал головой. Ему самому, судя по вернувшемуся спокойствию, стало немного легче.
– Буду очень благодарен, если ты мне все объяснишь.
Глава 36
Круги на траве
«Почему ты куришь?»
– А ты знаешь, что мы неправильно зовем такой вот пирог шарлоткой? Настоящая шарлотка совсем не такая. Она делается из…
– Не нравится – дай сюда тарелку.
– Нравится! Очень вкусно. Пакость, верни тарелку. Пожалуйста…
После вчерашнего сумасшедшего ливня Беседка никак не могла так быстро высохнуть, но каким-то чудом она, распростертая под небом, заросшая высокой густой травой, к десяти часам утра нового дня успела избавиться даже от капелек росы.
Немо и Пакость пришли сюда со скуки, неся горячий кофе в чашках и тарелки с еще теплым яблочным пирогом, который вставший рано Пакость неожиданно испек в старой сковороде без ручки. Земля между сосен, по которой они шли в Беседку, была еще сырая и липла к обуви, на аллейках «Еца» блестели десятки крохотных прудов, забитых сосновыми иглами и мелким цветочным мусором, но стоило выйти из-под сосновых куполов сюда, на старый стадион – от дождя не осталось и следа. Разве что…
Немо втянула носом воздух и удовлетворенно кивнула. Влага ушла, но усиленные, разбуженные дождем сладковато-пряные, душистые ароматы полевых цветов, приправленные холодным привкусом сосновой смолы все еще наполняли воздух.
Они заняли любимое местечко в самом сердце Беседки на пока еще не жарком солнце. Остальные заспали. Даже Лис, хотя его мама уже уверенно смотрела с небосвода на землю. Может, оно было и к лучшему. Беседка - это не то место, куда надо ходить толпой.
Кофе снова пах сосновыми иглами, хотя в этот раз Немо закрывала чашку ладонью, когда несла ее сюда. Вокруг раскинулся целый цветочный город, полный неброской изящной красоты, которую оценит только самый внимательный. Тянулись к небу тонкие, но крепкие башенки цикория, украшенные синими звездами, клонились в разные стороны футуристические фиолетовые многоэтажки шалфея и желтые – коровяка, между ними виднелись целые районы приземистых одноэтажных зеленых домиков, кое-где светящихся белыми и розовыми фонариками – заросли клевера, и тут и там виднелись зеленые гибкие дождевые трубы, заканчивающиеся розовыми граммофонами вьюнка. Немо почти верила, что здесь живет какой-то маленький народец, невидимый для простого глаза. Вспомнились и книги о Незнайке, и европейский фольклор.
На порыве Немо отковырнула крохотный кусочек от своего пирога и спрятала его под лист клевера. То, что для них крошка, для здешних жителей должно было быть целым пирогом. Пакость наблюдал за ней с равнодушием, попивая свой кофе.
Этого Немо показалось мало. Ей захотелось придать этому местечку еще больше сказочности. Сандалии улетели в траву. Осторожно выбирая место для следующего шага, Немо двинулась вокруг цветочного городка, приминая босыми пятками острые клинки травинок.
– Ты чего делаешь?
– лениво спросил Пакость, вытягивая из кармана пачку и пересчитывая сигареты.