Странные нацисты против Вождя Народа

Бестужев Игорь

Уникальной сферой деятельности обер-бургомистра стали международные отношения. Штутгарт был «городом иностранцев». С 1917г. здесь находился Германский иностранный институт, опекаемый Рудольфом Гессом и шефом партийного Управления зарубежными немцами /«фольксдойче»/ Э.-В.Боле. Штрёлин был председателем Института и руководил ежегодными съездами фольксдойче. С 1938г. он стал членом Имперского руководства НСДАП по муниципальной политике и в рамках своих возможностей проводил «внешнюю политику» на мирное улаживание конфликтов /этнических немцев преследовали в ряде зарубежных стран, прежде всего, в Чехословакии и Польше/, особенно стремясь наладить отношения с Францией.

Взгляды Карла Штрёлина в первый период мировой войны /сентябрь 1942г./

характеризует его высказывание: «Очень жаль, что весь мир воюет против Германии, потому что национал-социализм – понятный всем синтез развитого капитализма и большевизма». Теоретическое объединение разнородных общественных типов в одну политическую систему, было типичным для «левых» национал-социалистов. Неопределенность и несмываемая романтическая окраска подобных идей, так и не достигших окончательного прояснения, не особенно беспокоили партийное руководство даже во время войны с СССР.

Штрёлин все же предпринимал определенные действия, вытекавшие из его нестандартных взглядов. В 1941г. и позднее он препятствовал клеймению евреев в своем городе и помогал желающим выехать из Рейха, а также пытался пресечь эксцессы в концлагерях. В противовес гауляйтеру Мурру он активно пропагандировал евангелическую церковь, за что получил партийный выговор в начале 1943г. После первых опустошительных бомбардировок германских городов союзниками Штрёлин стал сомневаться в правильности политики Гитлера и в целях национал-социализма вообще. Как большинство «инакомыслящих», вплоть до заговорщиков – Штауфенберга и Роммеля, он собирался лояльно служит Германии лишь в победоносную пору. В августе 1943г. Карл Штрёлин отправил Памятную записку в Имперское министерство внутренних дел с изложением концепции изменения внутренней и внешней политики Рейха. За осторожное предложение ограничить национал-социалистическое влияние на органы управления, прежде всего, в муниципальной сфере, он получил строгое предупреждение и намек на возможное начало суда над ним.

В январе 1944г. Гитлер освободил Карла Штрёлина от работы в Имперском руководстве НСДАП, оставив его руководить Штутгартом. Обер-бургомистр записал в дневнике: «При вступлении в партию я ожидал, что национальный социализм создаст условия для политического, экономического и морального оздоровления нашего народа и для мирного сосуществования с другими народами мира». Штрёлин уже готовился к переходу в новое время, предвидя конец строя, которому обязывался служить. Ссылки на непонимание глубины и политического объема национал-социализма обнаруживают легкомыслие в расчетах и порождают сомнения в мотивах деятельности подобных лиц.

В послевоенной книге «Патриоты или изменники» Штрёлин писал о координации своей деятельности с Карлом Герделером – одним из главных обвиняемых в заговоре против Гитлера и о контактах с подозреваемым в измене фельдмаршалом Роммелем. Однако этот факт не нашел достаточного подтверждения. Зато известно, что 10 августа 1944г. Штрёлин выразил по радио «глубокое потрясение вероломным покушением на фюрера… Весь немецкий народ, и, в первую очередь, вермахт питают отвращение к этим предателям… и верят, что наш фюрер один сумеет провести немецкий народ сквозь опасности настоящего времени к лучшему будущему».

В Нюрнберге Карла Штрёлина причислили к разряду «наименее виновных». После войны он продолжал считать себя национал-социалистом, пытаясь оправдать прошлую деятельность и контактируя с правыми политиками, для которых написал несколько работ; основал союз фронтовиков в Вюртемберге и умер в 1962г. в возрасте 72 года.

Из обозрения всех типов оппозиции и разнообразных персоналий следуют ясные выводы:

– все оппозиционеры, от искренних «реформаторов» до прямых изменников открыто не переходили определенной границы, когда речь заходила об исключительности Гитлера и его монопольном праве на власть;

– посягательства на ведущую роль

партии, в окончательном виде созданной Гитлером, не имели авторитетных исполнителей. Обреченные не провал, они и в случае успеха грозили ввергнуть Германию в унижение и слабость, какие она имела при демократической власти, когда внутренних свобод было множество, а внешних – ни одной;

– если бы фюрер дал возможность укрепиться оппозиционным тенденциям в партии, уникальное с о ц и а л ь н о е г о с у д а р с т в о, организованное им, перестало бы существовать;

– наконец, поиски обновления допустимо было вести в русле, близком к первоначальной Программе из 25-ти пунктов – лаконичной и оставляющей простор для творчества. Усилия в этом направлении умных «оппозиционеров», /например, Фрауенфельда, Кауфмана, Абетца/, постепенно приносили плоды.

Всё решил недостаток времени. Двенадцать лет правления национал-социалистов по глубине преобразований и значительности событий составили целую историческую эпоху, значение которой далеко выходит за пределы 1933-45 годов. В этой связи необходимо объективнее и глубже оценить личность Гитлера, чем это принято в популярной и околонаучной литературе. Начав свою «революцию» до 1933г., он был вынужден долго считаться с государственной, экономической, дипломатической и военной элитой. Многие из её представителей вступили затем в НСДАП, но не прониклись национал-социалистическими идеями. После 1933 года армия будущих «оппортунистов» из разных слоев общества вошла в партию Гитлера, руководство которой никогда радикально не ограничивало вступление в неё. Чем выше был их социальный статус, тем больше скептицизма сохраняли они в душе, и нестойкие убеждения этих «попутчиков» ломались при потрясениях, сопровождавших короткую историю Рейха. Поэтому их путь не может служить опровержением идей национал-социализма, заслужившего критику по другим основаниям.

По выражению современного немецкого исследователя Г.-В.Зандера сам Гитлер был «многослойным человеком». Наряду с удивительными способностями и познаниями он отличался глубокими заблуждениями, вылившимися во всеобщую катастрофу. Первые шесть лет правления фюрера отмечены большими успехами во внутренней и внешней политике. За это время Гитлер вывел Германию из деморализации и разрухи, превратив её в социальное государство, почти лишенное «классовых» противоречий, и в мировую державу, далеко превзошедшую мечты Бисмарка и Вильгельма II.

III Рейх стал экспериментом по установлению мирового порядка, но рухнул сам. Это была попытка устранить кризис современного мира одновременно ошибочными и верными средствами. Закономерно то, что национал-социализм был побежден не изнутри, а в результате войны. Фюрер не был ни сверхчеловеком, ни диким зверем, как его представляли друзья и враги. Он образцово решал многие задачи, но их изобилие сломило Гитлера, подсказав ему роковые решения.

Внутренние события сыграли роль в цепи злоключений национал-социализма. Невозможно было изменить в короткий срок все слои немецкого общества. Наиболее податливым к радикальным изменениям оказался простой народ. Благодаря нему немецкое общество до конца войны сохранило монолитную основу в рамках системы, созданной Гитлером. И это несмотря на традиционный скептицизм верхних слоев к революционному повороту, осуществленному фюрером и его партией. Недовольство военных росло по мере обострения обстановки на фронтах, что привело к концу войны нескольких высших генералов и генерал-фельдмаршалов к участию в заговоре против Гитлера. Церковь, особенно католическая, была недовольна поисками самостоятельной религии в ведомствах Розенберга и Гиммлера. Аристократия, прежде всего прусская, сожалела об упущенных возможностях союза с СССР. Финансово-промышленные круги, вели себя достаточно лояльно, но ряд их видных представителей /Тиссен, Шахт… / сохранили подозрительные связи с американо-английскими корпорациями даже во время войны.