Странный Брэворош
Шрифт:
своей специальности в садике возле дома работать. И сын при вас, и
работа знакомая, и дом рядом. Зарплата – не ахти какая, но сытыми
будете.
К
тому
же
премия
за
яблоки
полагается
–
все
официально,
по
документам.
Машина мчалась по набережной какой-то реки. Речка была не такая широкая, как Большая Высь, но вдоль нее была удивительной красоты ограда.
–
Вот
улыбался,
представив
себе
эту
красоту
в
родном
селе.
–
Это река Фонтанка, приток Невы. Здесь и будете жить, уже
подъезжаем,
–
объяснил
Земляк.
Машина
съехала
с
горки
и
тут
же
стала резко подниматься вверх. У Глебушки перехватило дух. Во-
дитель
сбавил
скорость
и
въехал
в
большой
двор
с
палисадником.
Деревья
были
так
себе,
но
в
углу
двора
была
огромная
баскетбольная
площадка, обтянутая металлической сеткой. Назначения площадки
Глебка,
конечно,
не
знал, но
сооружение
впечатляло!
–
Ну, вытряхиваемся потихоньку, – сказал Земляк и с удиви-
тельной
легкостью
схватил
тяжеленный
чемодан.
–
Нам
– на второй этаж, квартира 33.
Ступени в парадной были широкие и завораживающе красивые – из какого-то невиданного камня.
–
Чистый мрамор! – перехватил Глебкин взгляд Земляк. Он
одним махом преодолел с чемоданом два лестничных пролета и
быстро
спустился
вниз.
–
Вы, Мария, берите хлопчика, а я коляску, – деловито распо-
рядился
он.
Дверь в квартиру была огромной. По ее краям, как соски у сви- номатки, висели звонки.
–
Вот,
Мария,
видите
звонок,
который
не
похож
на
остальные?
Вместо кнопки у него металлический бантик.
–
Про-шу
по-вер-нуть,
–
по
слогам
прочитала
мамка
на
звонке.
–
Ничего поворачивать не надо, – заулыбался Земляк. – Это
звонок дореволюционный, он не работает. А вот над ним, синенький,
это
ваш.
Запоминайте.
Они вошли в квартиру, которая своими габаритами напоминала нижнюю улицу в Мартоноше.
–
Вот
ваша
комната,
–
сказал
Земляк
и
открыл
дверь.
Комната
была
довольно
большая,
но
странная:
в
ней
не
было
окон.
–
Пока
права
на
жилье
лишат,
вот
мы
вас
в
его
комнату
и
перевезем.
–
Как
это
посадили?!
–
ахнула
мамка.
–
Известным способом, как! Проворовался. Был завскладом в
нашем торге. Но мне эту комнату уже пообещали. По блату, конечно.
Иначе
нельзя,
–
подмигнул
он
Глебушке.
–
Потерпите
пару
месяцев.
Обустраивайтесь
пока.
3.
Обустраиваться было несложно. В комнате уже стояла мебель: кровать с никелированными гайками-шариками, оттоманка кир- пичного цвета, кухонный столик с черной настольной лампой и огромный платяной шкаф. При входе, справа, на стене висело радио. В центре под потолком, почти сливаясь с ним, был вылинявший абажур с лампочкой.
–
Как в погребе, – вздохнула мамка, и пошла знакомиться с
соседями.
Соседей было много. Всех сразу было и не упомнить. Справа от входа в квартиру жили Рафальсоны. Тихие, настороженные, немного угрюмые. Глава семейства дядя Яша, его жена тетя Соня и сыновья Феликс и Геня. Они Глебушке сразу понравились. Особенно тетя Соня, которая угостила Глебку невиданным кушаньем – маринован- ным зеленым помидором. В Мартоноше помидоров было навалом, но чтоб зеленые и с таким вкусом!
Запомнилась и семья Перевозчиковых: бабушка Аня, ее дочь тетя Женя и взрослый мальчик Игорь. Бабушка была вполне обыкновенной. Но тетя Женя была необычайно красива. Она была похожа на героиню из иностранного кино, даже лучше, потому что та, из кино, на экране, а эта рядом.
Глебушка опасался красивых женщин. Папка утверждал, что
«от гарных баб толку нэмае». Это было немного странно, потому что мамка, по мнению Глебушки, была красивая, самая красивая. Но тетя Женя – явление прежде невиданное – нуждалась в осмыслении в его детском сознании. Игорь был взрослым и уже этим хорош. Взрослым вообще быть хорошо, потому что им все можно. Были и другие соседи, из которых Глебушка запомнил только лысую девочку Катю. Она была Глебушкиной ровесницей – молчаливой и застенчивой. Глебуш- ка и сам всех стеснялся. Особенно он переживал оттого, что почти не понимал русской речи. Он первое время всегда при посторонних молчал и вслушивался в произносимые ими слова. Сначала они сли- вались в общий поток звуков. Но очень скоро отдельные слова стали как-то сами собой выделяться, запоминаться, приобретать смысл.