Странный каприз
Шрифт:
Крейг погладил ее по голове.
— Мне пора, — грустно сказал он, — иначе я засну здесь.
Присцилла удивленно раскрыла глаза.
— Ах да, — прошептала она, и Крейг заметил на длинных ресницах слезы. — Понимаю. Ты хочешь вернуться к себе.
— Я не хочу! Но приходится. — Присцилла разжала руки, и он приподнялся. — У нас с тобой еще много ночей впереди.
К его удивлению, Присцилла вдруг села на кровати, завернувшись в одеяло. Щеки ее пылали.
— Крейг, скажи правду: я нужна тебе только потому, что ты расстроен
— Вовсе нет. — Он сел рядом и обнял ее за плечи. — Ты нужна мне всегда. Но особенно теперь, когда мне тяжело. Ты очень помогла мне, Присцилла. Я никогда этого не забуду.
— Спасибо, — сухо ответила Присцилла, но я не прошу твоей благодарности.
— Благодарность не единственное, что я к тебе чувствую. Но во всем остальном нам еще предстоит разобраться. Мы слишком мало знаем друг друга. Нам понадобится время.
— Да. Может быть, много лет. — Она поежилась под одеялом. — Ну что ж, пора спать.
Крейг почти ненавидел себя. Он не может, не имеет права оставить ее одну, обиженную, после всего, что произошло между ними. Но он не мог придумать, чем ее утешить. Черт, как несправедливо устроена жизнь!
— Спи, а завтра утром мы с Майклом приготовим тебе завтрак, — сказал он, улыбаясь с наигранной бодростью.
— Звучит заманчиво! — со столь же показным энтузиазмом ответила Присцилла. — Спокойной ночи, Крейг.
Присцилла была изумлена и напугана. Неужели она в самом деле произнесла это… эти слова? Неужели до сих пор она отказывалась сознаться самой себе, что… Нет, нет, это просто случайное восклицание в миг экстаза. Да и произнесены были эти слова так тихо, что Крейг наверняка не слышал.
Но все-таки — любит она Крейга или нет? Конечно, любит — как друга. Так же, как Перси или Мэри Бет. Он ведь сам сказал, что она ему небезразлична? Ну так вот, это то же самое. Он ей небезразличен, только и всего. И вряд ли он это слышал. Не тот был момент, чтобы отвлекаться на посторонние звуки. Она сама-то услышала случайно.
И как только Крейгу хватило наглости указывать, как ей надлежит одеваться? Разрази ее гром, она будет носить все, что ей нравится! Присцилла в ярости стукнула кулаком по подушке. Но злилась она не на Крейга, а на саму себя, почувствовав вдруг, что экстравагантные костюмы потеряли для нее всю привлекательность. Это он во всем виноват, со злостью думала Присцилла. Ей еще повезло, что он не приказал ей отныне и навеки нарядиться в черную рясу!
А со зверями что делать? Нельзя же взять и посадить в клетку попугая, который всю жизнь свободно летал где хотел! Хомячка-то убрать можно: его утренние вокальные упражнения раздражали Присциллу не меньше, чем Крейга. И вообще от него никакой радости: сидит себе, грызет что-то… Может, отдать его в живой уголок? Там ему будет хорошо. Попугай и хомячок достались Присцилле полгода назад от подруги, уехавшей в Монтану, —
А вот с собакой и кошками она не расстанется даже ради десяти Крейгов! Собаку он почти не видел. Лонни стесняется чужих и при них предпочитает не показываться. Ну а с котами пусть налаживает отношения как знает. «Почему только я должна идти на компромиссы?» — спросила себя Присцилла, взбивая подушку.
Боже, как хорошо было ей с Крейгом! Если бы он остался… Тогда она проснулась бы среди ночи и… Нет, об этом лучше даже не думать. Раз заснуть не удается, подумаем о чем-нибудь полезном.
Например, о том, куда девать Перси, Мэри Бет и близняшек. Гостиница открывается на следующей неделе, и один младенец создавал массу проблем, а уж два — просто катастрофа!..
Через несколько минут Присцилла уже крепко спала. Но на самой границе между бодрствованием и дремотой ее осенила блестящая идея.
Робкий стук в дверь пробудил Присциллу от чудесного сна. Она снова была в Сан-Франциско — только не с Перси, а с Крейгом. Они стояли, обнявшись, на вершине горы и смотрели вниз, где в легком утреннем тумане зеленели кроны сосен…
Стук стал громче, и Присцилла услышала мальчишеский голос:
— Присцилла, вы не спите?
— Вроде нет, — пробормотала Присцилла.
— У нас с папой завтрак почти готов!
— Сейчас приду.
— А правда, здорово, что у Мэри Бет близнецы?
— Ага. Замечательно, правда?
Присцилла слезла с кровати и отправилась в ванную умываться. Глядя на себя в зеркало, она припомнила все события прошлой ночи: и блестящую идею насчет Мэри Бет… и свое дурацкое признание в любви. Присцилла скорчила рожу своему отражению. Что ж, если Крейг что-то и слышал, то промолчал, а значит, можно сделать вид, что ничего и не было.
Вернувшись в спальню, Присцилла надела джинсы и рубашку. В дверях кухни ее встретил целый букет восхитительных запахов. Крейг и Майкл, склонившись над сковородкой, выясняли, готовы ли оладьи. Майкл держал тарелку, а Крейг умелыми движениями клал туда оладьи одну за другой. Бекон и апельсиновый сок уже стояли на кухонном столе.
— Ух ты! Я такого не ожидала! — весело воскликнула Присцилла, подходя к столу.
Крейг и Майкл, оба в свитерах и джинсах, как по команде обернулись и улыбнулись ей.
— Отлично, как раз вовремя! — объявил Крейг. — Мы уж боялись, что оладьи остынут. — Присцилла двинулась к плите, но Крейг решительно отстранил ее. — Нет, нет! Сиди и отдыхай, а Майкл нальет тебе кофе.
Стол в столовой был уже накрыт, посреди него стоял букет цветов, красовавшийся вчера на видном месте в гостиной.
— Это я придумал! — радостно сообщил Майкл.
— Отличная мысль! — похвалила его Присцилла, переглянувшись с Крейгом. — Между прочим, еще одна отличная мысль пришла мне в голову сегодня ночью.