Странствия Безногого

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Генерал снова скатывался на иносказания, и Сбондин заранее настроился на полнейшее непонимание его словесных артикулов.

– То есть лучше его не выручать. Так?

– Он сам к нам придет, - Бандерский вздохнул.
– Вот увидите. Мы в его понимании будем одним из полюсов оси зла. Утешает, что вторым он наверняка видит Якова…

***

Зигфрид проснулся от тяжелого удара в ухо…

В общем-то, на этом повествование можно было и закончить, но…

Но капитану достало соображения

не сопротивляться, а покорно повиснуть на руках куда-то несущих его бойцов. Поэтому его не убили на месте. Хотя, увидев, куда его принесли, Зигфрид решил, что надо было все-таки подраться и, получив лазерный импульс в затылок, спокойно, без мучений умереть в комнатке славного борделя.

Просторный зал чем-то напоминал пристрелочный стенд в «филармонии», но это было естественно, поскольку заведовал этим «хозяйством» все тот же Професор. Видимо, кличку горбуну дали не за углубленные знания в узкоспециальной области - например, оружейной, - а за широту интересов. В зале, куда принесли Зигфрида, душевные пристрастия Професора были представлены с самой неприглядной стороны. Весь зал был уставлен, увешан, завален орудиями пыток и всевозможными приспособлениями для ведения допросов. Безногий оглянулся и узнал некоторые из предметов и приборов. Дыба, а рядом последняя модель полиграфа… Какие-то склянки, шприцы, стерильные биксы, автоклав, а чуть поодаль классическая гильотина, только с баскетбольным кольцом вместо корзины для сбора отрубленных голов… Видимо, таким был професорский юмор.

– Конец тебе, голуба, - приближаясь к Зигфриду с ужасного вида щипцами в одной руке и зазубренной иглой в другой, произнес Професор.
– Кинул тебя Бандерский на произвол судьбы.

– Ты, что ли, судьба?

– Я, - Професор криво улыбнулся.
– Пытать я тебя все равно буду, но для порядка должен задать один вопрос: может, сам все расскажешь?

– Расскажу, конечно, - спокойно согласился Безногий. На самом деле спокойствие давалось ему с огромным трудом, и до сих пор не грохнулся от страха в обморок он потому, что до конца не верил в происходящее.
– Спрашивай, все выложу, как на духу.

– Не-ет, - горбун протянул щипцы к левой руке капитана.
– Сначала маникюр. Фаланга за фалангой, пальчик за пальчиком, суставчик за суставчиком…

– Професор!
– в зал ворвался взмыленный Курдюк.
– Сюда сам президент едет! А с ним Шкурат Мордаев! И охрана ихняя… Что делать-то, Професор?!

– Не бздеть, - коротко ответил горбун.
– Стань вон там, в углу. Зайдут - поклонись и продолжай молча стоять, пока не спросят.

– А как спросят, чего отвечать?

– Правду, - скрипнул Професор и обернулся к Зигфриду.
– Пока тебе повезло, капитан… Хотя, что-то ты сильно красивый для пытошной…

Он размахнулся и съездил Безногому по физиономии теми самыми щипцами. Зигфрид почувствовал, как из положенной лунки выщелкнулся левый верхний клык, а скула начала быстро надуваться.

– Теперь другое дело, - горбун удовлетворенно причмокнул.
– Теперь тебя не стыдно и президенту показать.

Первыми в зал ворвались здоровенные охранники. Они схватили Професора, Зигфрида и за компанию Курдюка, а приведших капитана воинов просто вытолкали за дверь. Когда к встрече президента все

было готово, в зал степенно вошел Верховный Авторитет по судебным вопросам Шкурат Мордаев. Внимательно заглянув всем троим подозреваемым в глаза, он обернулся и молча кивнул. Кто-то там, за дверью, выкрикнул «На караул!», и охранники вытянулись в струнки, а Мордаев изобразил на лице почтение.

Президент Гальюн Отстоев был невысок ростом, с оттопыренными ушами и какой-то несерьезной реденькой щетиной вместо бороды. Зато он носил самую высокую на Бастурмане вязаную шапку - почти полуметровый цилиндр - и шикарную кожаную куртку из уже знакомой Зигфриду кожи мандрагоровой свиристелки. Вряд ли он добыл этого хищника лично, участвуя в коммерческом сафари на планете Поррк, но все равно куртка придавала ему вид настоящего солидного президента. Так же, как и символ верховной бастурманской власти - тяжелый золотой медальон на толстой цепи. Внутри медальона был выгравирован сияющий глаз над усеченной пирамидой и что-то написано, кажется, по-латыни.

– Гони, - приказал Отстоев, встав рядом с Верховным Авторитетом.

– Шпалеры притаранил вот этот фуфел… - «погнал» Мордаев.
– Зуб дал, что от Злюхи и что никакого палева… Так, мурзилка?

– Извините, - капитан едва заметно усмехнулся.
– Я бастурманским плохо владею.

– «ВАПы» ты привез?
– перевел Мордаев.

– Я.

– От Злюхина?

– От него.

– Проверяли?
– спросил у Авторитета Отстоев.

– Масса лично пробивал. Запрос в спецотдел «Зис» делал, со Смердяево связывался, агентуру на Лохудринске подключал… вроде не врет.

– Ну, и какой с него спрос? Злюху надо наказывать, падлу!

После таких слов банд-президента в душе Зигфрида забрезжила надежда на спасение.

– Нет, тут разобраться надо, - возразил верховный бастманчский судья.
– Вот, к примеру, Професор… Ты «ВАПы» на федералов настраивал?

– Я, - угрюмо кивнул горбун.
– Всю ночь сидел.

– Вот! Всю ночь… - Мордаев многозначительно поднял палец.
– А ты, жиртрест, отказался с Массой в боевой поход идти?

– Отказался, - бледнея, пробормотал Курдюк.

– Заговор!
– вывел Авторитет.
– Заговор и предательство.

– Шлепнуть, - предложил Отстоев.

– Надо корни заговора откопать, - снова возразил Мордаев.
– Ведь кто-то за ними должен стоять. Если федералы нас обули, это одно. Если Злюха скурвился…

– Падла!
– вставил президент.

– Это другое, - продолжил Авторитет.
– А еще может оказаться, что это внутренний заговор. Я вам уже докладывал, что кое-кто давно по углам шепчется…

– Это ты про Кондомова с Оборзеевым?

– И не только…

– Ну ладно, разбирайся.
– Президент Отстоев махнул рукой.
– Только этих потом все равно шлепни. Раз уж у меня вырвалось… Не могу же я слова на ветер бросать.

– Будет сделано.

– Тут у нас все?
– Президент нетерпеливо взглянул на часы.
– Тогда поехали обедать. Жена сегодня поросенка с хреном в конопляном соусе приготовила. Остынет же…

– Всех пока в темную, - распорядился Мордаев.
– Вечером приеду, побеседуем…

***