Странствия Безногого

Шалыгин Вячеслав Владимирович

– Вывози, родимый!
– крикнул капитан, плюхнувшись в пилотское кресло.
– Бастурманцы, пристегнитесь!

– Мы теперь не бастурманцы, - заметил Професор, скептически осматривая убранство кораблика.
– Мы граждане Федерации.

– Надолго ли?
– усмехнулся Безногий.

– Там посмотрим…

– Куда летим?

– На Лохудринск, куда еще?
– Горбун поковырял обивку пассажирского кресла.
– Дерьматин?

– Нет, кожей тебе тут все обтяну!
– фыркнул капитан.
– Не лимузин же…

– Да уж…

– Не

хочу на Лохудру, - снова заныл Курдюк.
– Я не винова-ат…

– Можешь выйти, - спокойно предложил Зигфрид.

Толстяк тяжело вздохнул и замолчал.

Старт прошел без приключений, а когда визоры заднего обзора заметили подозрительную активность космодромных систем ПВО, было уже поздно. Безногий пристроил свой кораблик в кильватер большому каравану каких-то посудин, и КР-5 плавно вошел в портал «Б. Бастманч - Плевакино». Космический город Плевакино вращался вокруг звезды G4-567 в пределах прямой видимости федерального блокпоста «Расколбас Южный». Там было уже безопасно. Там были свои. Или не очень свои, но, во всяком случае, не бастурманцы…

4

– Агент Бляйман докладывает: капитан Безногий в компании двух подозрительных типов прибыл на Лохудринск, - выдал Сбондин как по бумажке.

– Выкрутился, значит?
– Бандерский удовлетворенно хмыкнул.
– Что я вам говорил?! И чем он там занимается? Впрочем, можете не отвечать. Естественно - пьет.

– Так точно. И это меня тревожит. Дело в том, что критические дозы алкоголя могут растормозить его память. Поставленные прибором «МКМ-1» блоки не рассчитаны на большую вино-водочную нагрузку.

– Ну и пусть вспоминает, - Бандерский удивленно поднял брови.
– Что в этом плохого?

– Лучше бы он по-прежнему считал, что его память стер Злюхин. Это могло бы спровоцировать между ними новый конфликт. Чем больше неприятностей, тем больше шансов, что Яков сорвется…

– Да, да, я помню. Однако что мы можем сделать?

– Пока мы можем лишь наблюдать и ждать удобного случая. Злюхин пребывает сейчас в легком шоке. Он потерял очередное прибыльное предприятие, и снова по милости Зигфрида. Я уверен, что, как только Яков выйдет из прострации, он затеет очередную аферу, и тогда мы снова подсунем ему капитана. Тут уж Злюхин не выдержит.

– Вы уверены?

– Почти. Все равно иного выхода нет.

– Хорошо, действуйте. Но осторожно. Этот Безногий, оказывается, еще тот субчик. Если он решит, что мы ему… не совсем друзья, все, что предназначалось Злюхину, полетит в нас. И это будут, прямо скажем, не розы или лавры…

***

– А про меня ты все помнишь?
– с затаенной надеждой на ответ «нет» спросил Сема Пережевалкин.

За укромным столиком в его кабаке собрался своего рода «военный совет». Потягивая водку, здесь сидели Зигфрид, Професор, Курдюк с Зинкой Пропастью на коленях, сам Сема и его приятель доктор Пофиговский - главный специалист Лохудринска

по абортам, венерическим болезням и циррозу печени.

– Помню, Сема, ты мне еще сотню малахаев должен, - печально ответил Зигфрид.

– Девяносто два, - вздохнул Пережевалкин.

– Фрагментарное выпадение памяти, - многозначительно взглянув на собравшихся, поставил диагноз Пофиговский.

– Как такое может произойти?
– солидно, как ученый ученого спросил Професор.
– Ведь если это послетравматическая потеря памяти, он все подряд должен забыть. Так?

– Посттравматическая амнезия, - доктор насладился звучанием умного словосочетания, - многообразна…

Зигфрид, восхищенный эрудицией Пофиговского, подлил ему еще водки. Доктор благосклонно кивнул и выпил, буркнув, как и положено врачу, «за ваше здоровье» (вроде как пожертвовал своим ради здоровья ближнего).

– Ты помнишь, чем тебя били?
– уточнил Сема.

– Я вообще ничего такого не помню, - неуверенно ответил Зигфрид.
– И синяков нет.

– Как же тогда эта… амено… зия?
– удивилась Зинка.

– Вот и я говорю - как?
– поддержал ее Професор.

– Значит, амнезия уважаемого капитана имеет иную этиологию, - снова блеснул доктор.
– Давайте, сударь, проведем простейший тест…

– Давайте, - поспешно согласился Безногий, наливая ему еще полстакана.

– Год вашего рождения?

– Двадцать четыре два ноля.

– Девичья фамилия матери?

– Безрукова.

– А отец, стало быть, Безногий? Семейка… - ухмыльнулся Курдюк, за что тут же получил тычок в зубы от Зинки.

– Какого числа вы улетели с Лохудринска?

– Седьмого апреля.

– А прибыли на Бастманч?

– Девятого.

– Где вы были восьмого с девяти до одиннадцати?

– На Смердяево.

– Сколько причалов на астероиде Смердяево?

– Один…

– Шесть!
– возразил Курдюк.

Зинка хотела снова шлепнуть его по жирным губам, но толстяк перехватил ее руку и преданно вылупился на Зигфрида.

– Вот вам и результат, - заявил Пофиговский, проглотив честно заработанные полстакана.
– Вы не были на Смердяево.

– А где же я был?

– Либо где-то в другом месте, либо вообще - нигде.

– Как это? А груз, а менеджеры злюхинские? Их тоже не было?

– Не было, - доктор улыбнулся.
– Это ложная память. Кто-то очень красиво промыл вам мозги, милостивый государь.

– А груз?
– растерялся Безногий.

– А груз к вашему кораблю прицепили так же, как и «приняли на работу». В рамках ложной памяти. Вы помните, что это делали монтажники на Смердяево, а в действительности это сделали…

– Федералы!
– грохнул ладонью по столу Професор.
– Говорил же я - подвох!

– А что, такое возможно… ну, с мозгами?
– удивился Курдюк.
– А как?

– А берут такой здоровенный шприц, вставляют в ухо и ка-ак надавят на поршень!
– Зинка вставила указательный пальчик толстяку в ухо и резко надавила.