Странствия Безногого

Шалыгин Вячеслав Владимирович

– Ну, что поделать?
– Квентин похлопал друга по плечу.
– Такова неумолимая логика прогресса. На смену устаревшим крейсерам приходят новые, а из старых делают столовые приборы. Я сам не видел, но говорят, все корабли большого класса заменили суперсекретными рейдерами.

– Рейдеры вместо крейсеров?
– Зигфрид помотал головой.
– Очумели. Оборонную мощь на ноль решили свести?

– Так ведь крейсеры - это тоже рейдеры.

– Голову мне не морочь, - Безногий поморщился.
– Дело-то в чем конкретно?

– В том, что

«Безумный» может нырнуть в дыру и выйти обратно.

– Ну.

– Загну. Ты же все за Амандой собираешься, полгалактики об этом уже знает, смеется. Хочешь получить такой приз?

– Крейсер?

– Да.

– Насовсем?

– Да.

– Грех шутить такими вещами, Стебов. Можно и в рог схлопотать.

– Я не шучу. Выполняешь государственную потребу - получаешь приз.

– Ну, не знаю, - неуверенно ответил Зигфрид.

На самом деле, особого выбора у него не было. Сидеть на Ширяевке и ждать, что добрый дядя заправит КР-5 в кредит, как Генри Фуйкин на Сиднее-120, было бесперспективно. Добрых тут хватало, но только за наличный расчет. Это вам не Земля, где половина экономики держалась на взаимозачетах, кредитах, опосредованной выгоде и фьючерсах с неясным сроком исполнения.

– Соглашайся. Реальный гешефт, точно тебе говорю, - подтолкнул Квентин.

– Ну ладно, - Зигфрид выразительно заглянул на дно стакана.

– Джинни, повтори!

Джинни повторила. Улыбку тоже.

– Чего делать-то?
– в третий раз попытался пробиться к истине капитан.

Стебов предусмотрительно выждал, пока он осушит стакан, и только после этого выдал:

– Злюхина с Доларианом Еврони приложить требуется.

Если бы Безногий еще пил, он бы подавился. Но пить было уже нечего. Поэтому капитан просто похлопал глазами, подвигал челюстью и сложил сразу два кукиша.

– Ты поспешно не отказывайся, подумай, - засуетился Квентин.
– Дело абсолютно надежное. Еврони тебя не знает. Ты представишься капитаном «Безумного». Предложишь ему перевезти товар до Лиддита. Он обязательно согласится. Ведь крейсер не подлежит таможенному досмотру, а грузоподъемность у него недетская. Загрузишься на Глюконате-4 «дрянью» и полетишь якобы на переплавку, только с короткой остановкой на орбите Марса. Злюхин будет встречать тебя на траверзе Мелинита-1. Это по легенде. А на самом деле ты сядешь на Дулово. Вот и вся операция. Разгрузишься, сдашь в арсенал пушки, получишь бумаги на владение крейсером и вали на все четыре стороны. Легче легкого.

– Ага. Сяду, и меня тут же закроют за контрабанду наркотиков. Нет, Стебов, не пойдет.

– Все будет честно!

– Если так, что же ты сам не подписался?

– Я в крейсерах не разбираюсь, да и с «гундосами» из принципа не разговариваю. А ты на том и другом по собаке съел.

– Не ем я собак, - задумчиво пробормотал Зигфрид, - у них мясо жесткое…

– Как приготовить, - заметила белоснежная Джинни, в третий раз меняя пустую посуду на полную.
– Хотя, если спаниель или фокстерьер, как ни готовь, все

равно - подошва.

– А-а, где наша не пропадала!
– Безногий поймал восхищенный взгляд официантки и, гордо приосанившись, ополовинил третий стакан.
– Только признайся, Стебов, тебя из конторы Бандерского ко мне подослали?

– Почему ты так решил?

– Потому что, кроме них, Злюхина никто уже не ловит. И только они знают, что поймать Дормидонтыча могу один я.

Улыбка Джинни сверкнула не просто восхищением, а натуральным обожанием и восторгом. Зигфрид прикинул шансы и допил.

– Когда приступать?

– «Безумный» висит на рейде Шимозы. Как только доберешься, приступай.

Квентин встал из-за столика и пожал товарищу руку.

– «ЗУБ» не забудь заправить, - сказал на прощание Зигфрид.
– А то как я долечу?

– Могу подбросить.

– Нет, - Безногий взглянул на отошедшую к стойке Джинни, - все равно я до утра не в форме буду.

– А как же Аманда?
– Стебов перехватил его взгляд и ухмыльнулся.

– Ты меня ни с кем не путаешь? Со святым, например.

– А все-таки?

– Аманда - это мой крест. А личная жизнь - это другое… в смысле - другие.

– Ну, бывай.

– До встречи, Федор. И смотри, надуешь с крейсером, не прощу.

«Стебов» так и замер на месте.

– Как ты догадался?
– хрипло выдохнул он.

– Ты мастер, конечно, перевоплощаться, но прокололся почти сразу.

– На пиве?

– Точно. Настоящий Квентин скорее ракетного топлива тяпнет, чем станет давиться чем-нибудь слабее сорока градусов. Такие характеры ничем не размягчаются. Ни годами, ни госслужбой. Учти это, Сбондин, на будущее… Да, и еще… сотню-то хотя бы подкинь.

Униженный провалом Федор бросил на стол пару мятых купюр и торопливо вышел из бара.

Вдохновленный своей проницательностью, Зигфрид взял со стола деньги и остался.

И весь вечер рассказывал случайным собутыльникам, а также периодически подплывающей к столику Джинни о службе на «Безумном». А потом, лежа поперек кровати озадаченной Джинни, всю ночь думал о том, как выглядит родной корабль после стольких лет разлуки и модернизации. И когда под утро разочарованная девица выставила мечтательного капитана за порог, Зигфрид даже обрадовался. Он почти бегом бросился на космодром, запрыгнул в заправленный ровно на треть (Сбондин - жаба!) «ЗУБ» и стартовал в сторону пограничной базы Шимоза.

Кажется, в момент старта он снова видел на орбите Ширяевки странные, похожие на пауков, корабли, но теперь это его не взволновало. В мыслях Зигфрид уже целиком переместился на «Безумного». Ему снова стукнуло двадцать, он был отчаянно смел и бесшабашен. Предвкушение встречи с юностью казалось невероятно волнующим, и когда в иллюминаторе появился пришвартованный к выносному пирсу крейсер, капитан невольно вздрогнул. Да, это был «Безумный». Без сомнений. Огромный, черный и величественный. Зигфрид вернулся туда, где был когда-то счастлив…