Странствия Безногого
Шрифт:
– Еще пассажирку одну Якову доставите, а я ему по гиперсвязи передам, что с ней делать.
– У меня отдельных удобств нет, - нахмурился Зигфрид.
– И паек флотский.
– Ничего, я ей с собой котомку соберу, - Еврони махнул на последний грузовик в очереди. На его фургоне красовалась надпись «Блеваши унд жижа» (в переводе с гундешманского: «Мясные пирожки и напитки»).
– Вот ознакомьтесь, моя дочь Рубелия.
По грузовому пандусу вспорхнула совсем юная гундешманочка в потертых розовых джинсах, утепленной кожаной куртке и модных темных очках. На ее милой
– Салют, Жорж! Хай, капитан!
– воскликнула она по-русски, причем без акцента.
В целом, осложнений от ее присутствия на борту Зигфрид не предвидел, но все равно насупился. Любые поспешные коррективы даже в самом идеальном плане чаще всего выходили боком. Это Безногий усвоил давно и прочно. Но отказаться он не мог, а потому смирился и вяло кивнул.
– Поднимайтесь, барышня, на главную палубу. Выбирайте любую каюту.
– Ой, как здорово!
– Рубелия похлопала в ладоши.
– Я полечу на самом настоящем крейсере! А стрелять вы будете?
– Если найдется в кого, - буркнул Зигфрид.
– Вообще-то, я видел на орбите один броненосец…
– Это мой!
– запротестовал Долариан.
– Я его на распродаже купил, когда на Клоакии откупные какому-то Безногому собирали.
– Какие еще откупные?
– удивился Зигфрид.
– Чтобы он… - Еврони понизил голос до шепота, - чтобы он швахианскую мурлышку с планеты увез! «Арбуз», гад, запросил, представляете?! Секретарю Коврони пришлось половину армии распродать!
– Ну и как, откупились?
– Безногий почувствовал, как закипает внутри.
– Вроде бы да, - Долариан вздохнул.
– Такие деньги на ветер выкинули! Этот Безногий, говорили, их за месяц пропил.
– Кто говорил?!
– возмутился Зигфрид.
– Коврони и говорил, а генерал Пальтони подтвердил.
Капитану стало нехорошо. Два клоакианских политика не только выставили его жутким пьяницей, но еще и украли его и Аманды честно заработанный приз! Ну, «гундосы», ну и ушлые гуманоиды!
– Ладно, хорош языки чесать, - немного приходя в себя, проворчал Зигфрид.
– Все погрузили? Отчаливаем, на.
– Наждачкой дорога!
– пожелал Еврони, вразвалку покидая трюм.
– Рубелию мою не обижайте.
– Кому она нужна?
– буркнул капитан, задраивая люк.
– Зверушек обижать нам Красная книга не велит…
Проверив, как уложен груз, он выключил в отсеке свет и сердито протопал на мостик. Все приподнятое настроение куда-то улетучилось. Осталось только обычное.
А когда, выйдя на орбиту и начав разгон для прыжка, он обнаружил, что наперехват ему идут те самые «паучьи» черно-серебристые корабли, настроение пропало вовсе.
– Ах ты, зелень пучеглазая!
– выругался Зигфрид.
– Дернул черт взять бабу на борт! Да еще импортную, на!
Идеальный план, начав рушиться еще на Глюконате, окончательно развалился. Пусть на самом деле и не по вине Рубелии. Что за корабли бросились на «Безумного», как собаки на кость, было пока неясно, но ничего хорошего от
– Что случилось?
– заглядывая в рубку, спросил обеспокоенный Жорж.
– Какие-то колымаги наперехват идут, - пояснил Зигфрид, указывая на обзорный экран.
– Вот эти паучки?
– Ой, какие красивые!
– из-за плеча Бушелье выглянула Рубелия.
– А перехват - это что?
– Это кабздец, - капитан пробежал пальцами по кнопкам активации орудий.
– Идите, на, в каюты! Сейчас тут жарко станет.
– Странные корабли, - заметил вдруг кто-то еще.
– В классификации адмирала Мендельсони таких конструкций не указано.
Зигфрид недовольно обернулся и обнаружил, что из коридора, ведущего в трюм, выглядывает еще одна гундешманская морда. Это был тот самый раб-умник, в круглых очках.
– Ты их все-таки купил?
– обратился Безногий к Жоржу.
– Кого?
– Бушелье в полном недоумении уставился на нелегального пассажира.
– Этих? В смысле - этого?
– Ну да. Студентов.
– Я сам сбежал, - вместо Бушелье гордо ответил очкарик.
– А товарищей что не прихватил?
– Им не выдалось подходящего случая.
– А тебе, значит, повезло…
– Да, мне выдался, - согласился студент, - этакий казус импровизус. Охранник зевнул, а надзирающего робота шарахнуло током, когда он коснулся оголившейся проводки… у вас в трюме почти вся изоляция на проводах кем-то съедена, вы в курсе?
– Это крысы, - спокойно ответил капитан.
– Обычное дело.
– Вот так я и сбежал.
– Ну и поспешил, - резюмировал Зигфрид.
– Таких корыт, какие в нас прицелились, не только в классификации вашего адмирала нет, но и в моем атласе «Все боевые корабли» тоже. Это или что-то суперсекретное, или…
– Чужие!
– взвизгнула Рубелия.
– Гости из другой галактики! Ой, как здорово! Настоящие приключения!
– Жорж, уйми ее, на, - потребовал Безногий.
– Мне без боевых расчетов и так тяжко придется, а тут еще вопли эти…
– А хотите, мы станем вашим экипажем?
– предложил студент.
– Мы справимся, да, Рубелия?
Гундешманочка почему-то потупилась и слегка заультрамаринилась; это кровь прилила к щекам. Студент, видимо, пробрался на корабль не только благодаря счастливому случаю. В этом побеге определенно существовало «второе дно». Впрочем, капитана такие мелочи сейчас не волновали. Главное было выкрутиться из надвигающихся неприятностей.
Потому-то Зигфрид не отказался, а немного подумал и кивнул. Выбирать не приходилось. Если «пауки» действительно чужие, из «гундосов» экипаж или из людей, значения не имело. Главное было удрать. Чтобы сообщить человеко-гундешманско-суперманоидному разумному сообществу, что во Вселенной есть иные формы жизни и ведут они себя отнюдь не дружелюбно. На фоне такой всеобъемлющей задачи мелочи, вроде видовых предубеждений, секретных заданий от Сбондина и полного трюма контрабанды, отодвигались на сто второй план. Зигфрид еще никогда не бывал в роли спасителя сразу всех гуманоидных миров, но проникся патриотическим духом почти мгновенно.