Странствия и приключения Никодима Старшего

Скалдин Алексей Дмитриевич

Никодим взглянул на часы: был пока только девятый час утра; все еще можно было сделать в тот же день и выехать вечером в имение. Но ехать в Царское самому ему не захотелось, он позвал человека, остававшегося на лето при квартире, растолковал ему все, что было нужно, и отправил его туда. Сам же пошел на острова, побродил там часов до двух, позавтракал в ресторане, посетил в городе знакомых и только к шести часам вернулся домой.

Лакей уже ждал Никодима и встретил его с видом смущенным, как будто собираясь что-то спросить и не решаясь. Никодим это понял и сам спросил

его, в чем дело.

— Дело, барин, такое, — ответил лакей, — что вы мне сказали про один шкафик, а их там оказалось целых десять.

— Но ты все-таки их привез?

— Да я уж решился. Нанял двух ломовых и отправил их сюда. Скоро бы должны подъехать.

— Ну, а хозяин-то квартиры что-нибудь сказал?

— Хозяин-то все ворчали что-то и просили забрать их поскорее, мол, всю квартиру загромоздили.

— Странно. Ну, подождем ломовиков… А ключи от шкафов у тебя?

— У меня, барин. Вот, извольте. Чудные ключи — все на один замок.

И с этими словами лакей подал связку в десяток ключей. Действительно, это были странные ключи — огромные, ржавые и все до одного совершенно схожие между собой.

Еще не скоро загромыхали на дворе ломовые телеги, и у Никодима было достаточно времени делать разные догадки, но когда извозчики подъехали, он выглянул в окно на двор, и, увидев на двух подводах все десять шкафов, по пяти на каждой телеге — не очень больших, не очень маленьких, старых и ни в чем друг от друга не отличающихся, притом самых обыкновенных, рыночной работы, — он подумал, что друг его что-то перепутал.

Никодим стоял в кабинете, пока извозчики вносили шкафы и расставляли их по коридору. Выйдя из кабинета, он увидел скучный и противный их ряд, хотел уже было проскользнуть мимо, чтобы ехать на вокзал, но вспомнил, что друг писал ему о какой-то посылке, и сказал:

— Нужно же эту посылку отыскать.

И открыл первым попавшимся ключом первый шкаф. Открыв его, он увидел, что было в нем три полки, а на каждой полке стояло по три деревянных ящика, действительно упакованных так, как пакуются почтовые посылки.

Он взял в руки один, повертел, взвесил и поставил осторожно на место.

Потом проделал то же с другим и с третьим. Все ящики были равной величины и одинакового веса, но адресованы они были разным лицам — часть в Москву, два в Одессу, один в Стокгольм и другие еще куда-то. Все адреса были написаны одним почерком — вытянутым, неестественно длинными буквами; буквы оплывали будто жиром книзу; отправителем посылки на всех ящиках значилось одно и то же лицо — Феоктист Селиверстович Лобачев — Петербург, Надеждинская улица, NoNo дома и квартиры.

Сперва имя Лобачева, произнесенное Никодимом вслух, прозвучало в его ушах чуждо, но он в ту же минуту припомнил, что слышал о Лобачеве от того же своего друга: Лобачев вел с ним торговые дела по имению, покупал у него лен, табак и еще что-то.

— Хлам! — сказал лакей, появившись в коридоре.

— Да, хлам, — согласился Никодим и в нерешительности от вопроса, что делать, открыл второй шкаф — ржавый замок опять прозвенел, скрипучие петли еще раз пропели, но увидел он за дверью те же три полки и на каждой,

из них было три ящика. На ящиках можно было прочесть адреса, написанные все теми же неестественными буквами: "Сидней", "Чикаго" и еще что-то — с отправителем Феоктистом Селиверстовичем Лобачевым.

Чувство тоски охватило Никодима — будто он хотел уйти куда-то и нужно ему очень, а вот какие-то мелкие и глупые причины приковали его к месту.

Он открывал шкаф за шкафом — третий, четвертый и пятый до последнего; все в них было одинаково — десять шкафов, тридцать полок, девяносто ящиков…

— Нужно телеграфировать другу, что все это значит?

Подобная мысль вспыхнула у Никодима, но и исчезла в то же мгновенье: "Лучше поехать к Лобачеву и предложить ему забрать всю эту дрянь. В самом деле, моя квартира ведь не склад и я не экспедитор". С таким решением, справившись еще раз по ящикам об адресе Лобачева, Никодим оделся, вышел и нанял извозчика на Надеждинскую.

По дороге он сообразил, что час уже поздний и лучше было бы позвонить Лобачеву по телефону. "Ах, все равно, — добавил он к своему соображению: — не велик барин г. Лобачев".

На повороте у Невского на Надеждинскую сломалось у пролетки колесо. Падение было благополучным, но Никодим, встав, вслух заявил: "Дурная примета, и вообще всюду чертовщина". Извозчик обиженно принялся возражать, но Никодим сунул ему монету и, нисколько его не слушая, поспешил отыскать нужный дом. Тот был недалеко…

ГЛАВА Х

О ведьме и о сером цилиндре

Перейдя широкий двор и поднявшись в третий этаж, Никодим увидел на дверях квартиры № 7 две медные дощечки: на одной, прибитой направо, черными жирными буквами стояло "Феоктист Селиверстович Лобачев" — дощечку эту кто-то принимался отвинчивать и вывернул уже из четырех винтов два. На другой дощечке, изящной, небольшой, опытный резец красивыми, но мало заметными буквами начертал: NN — имя и фамилию дамы. Я ставлю NN потому, что даму эту, и сейчас проживающую здесь, многие знают — называть ее считаю неудобным, а выдумывать другое условное имя взамен ее, прекраснейшего и незаменимого, не хочу.

Необычное сочетание разнородных иностранного имени и фамилии госпожи NN — заставило Никодима задать себе вопрос — француженка она или англичанка? И раздумывая об этом, он простоял перед дверью минут пять, пока не вспомнил, зачем собственно пришел и что следует позвонить.

На звонок Никодима дверь отворилась сразу — будто звонка его там ждали. Отворила дверь высокая дама, молодая, стройная, светловолосая (сама госпожа NN, как Никодим догадался). В первом приветствии ее человеку совершенно незнакомому, в легком изгибе и быстром, но плавном склонении фигуры — было столько очаровательного, что Никодим не удержался и в восхищении воскликнул "ах!". Она лукаво и строго, но едва заметно улыбнулась с видом не обратившей и малейшего внимания на его неуместное восклицание. Он же чувствовал себя крайне неловко и, в смущении, вместо того, чтобы спросить о Лобачеве, ждал первый вопроса от нее. Она помолчала, но не выдержала, наконец, и сказала: что же вам нужно?"