Странствия мага (Хранитель мечей, книга 2, том 1)
Шрифт:
– Эбенезер! Можешь что-то сделать?– Фесс усилием воли стряхнул оцепенение. Как бы то ни было, своим маленьким отрядом он командует до сих пор.
Маг Воздуха поспешно кивнул. Дрожащими руками вновь поднял обломки посоха, что-то зашептал... Некромант ощутил мягкий толчок Силы - правда, слишком уж мягкий и слишком уж тихий, но ладно, будем надеяться, что у него хоть что-то получится...
"Ну, так что же ты не убиваешь саттарскую ведьму, некромант? Почему не отдаёшь приказа ни Эбенезеру, ни гному с орком? Ни один не дерзнул бы тебя ослушаться, заклятие будет разрушено, сотни жизней - спасены. А твоё Слово, некромант... ради спасения людей, которых ты подрядился
А вот в ней, в саттарской ведьме, в этих спутанных длинных волосах, что раздражённо отбрасывают сейчас с лица резким движением грязной руки.
Нет таких весов, чтобы взвешивать человеческие жизни, - подумал вдруг Фесс.– И напрасно Даэнур твердил о принципе меньшего зла. Нету его. Есть просто зло, и этим всё сказано. Неважно, сколько погибнет сколько спасётся. Только один человек может сейчас убить саттарскую ведьму, и этот человек - она сама. Никто больше. Потому что это, как ни представляй, будет убийство. И никакие хитроумные построения не смогут скрыть этого. Убийство всегда убийство. Даже когда ты защищаешься. Недаром ведь в самых древних и, как считается, неискажённых заповедях Спасителя значилась только одна - "не убий".
Похоже, ведьма каким-то образом прочла его мысли. Или что-то почувствовала. Наверное, Фесс выдал себя взглядом, он всё-таки допустил в него какое-то отражение этой мысли, что, мол, умрёт ведьма - и всё сразу кончится. Ну, или если не кончится, то, во всяком случае, справиться с призраками станет легче.
Ведьма вздрогнула. Разжались судорожно стиснутые на кривом сучке пальцы, чародейка бросила чертить свою гептаграмму, замерла, неотрывно глядя в глаза Фессу, - прочитав в них свой приговор или, по крайней мере, намерение некроманта.
"Убей саттарскую ведьму - и распадётся ее заклятье... и наступающие сейчас на Кривой Ручей призраки, на каждый из которых потребно иметь целый полк опы ных некромантов, превратятся если не во прах, то, крайней мере, в обычных зомби, которых он, Фесс уложит хоть десяток, хоть сотню..."
Ведьма не умоляла о пощаде. Не напоминала о его Слове. Молчала и смотрела - с такой тоской, что у Фесса едва ли не впервые за всё время здесь, в Эвиале, по-настоящему защемило сердце.
"Что же ты делаешь, Фесс... куда ты идёшь? Ты чуть было не стал тем, кто равнодушно сортирует человеческие жизни - тебе жить, а тебе - увы, нет. Ты и в самом деле в какой-то момент готов был убить эту несчастную дурочку - и даже не ради спасения Кривого Ручья (равно как и других ближних деревень), а ради своей собственной мести, ради Ирдиса Эваллё, ради неисполненного Сюва некроманта, которое ты так высоко ценил, считая нерушимым и полагая, что какие-то там обещания дают право убивать во имя их.
Ты плохой некромант, Фесс, если с такой лёгкостью соглашаешься пополнять Серые Легионы. Ты на переднем краю вечной схватки Жизни и Смерти, ты тот, кто пробирается тайными тропами в тыл врага, тот, кого в случае поимки ждут пытки и позорная смерть в петле, - а отнюдь не положение знатного пленника и скорое освобождение за выкуп. И сейчас тебе предстоит ещё один бой, быть может - последний, но всё равно - не опозорься же и в этот момент!"
– Прекрати!– зарычал Фесс на ведьму.– Делай, что делала. Никто тебя пальцем не тронет. Я тебе Слово давал, забыла? Ну, не стой, не стой, шевелись, ради всего...– он чуть было не сказал "святого", вовремя сообразив, что так обращаться к ведьме не
– Ты обещаешь?– неожиданно высоким, звенящим голосом выкрикнула ведьма.– Нет, скажи, ты обещаешь? Точно обещаешь?!
– У тебя есть моё Слово, - ответил он, чувствуя, как к щекам приливает краска - эльф Ирдис Эваллё припомнился более чем некстати.
Ведьма вдруг как-то жалко и заискивающе улыбнулась, и Фесс с внезапным раскаянием понял, что перед ним - не хладнокровная и бывалая волшебница, тёртая и мытая во всех щёлоках, а просто перепуганная молоденькая девушка, сама не ожидавшая, что её заклинание приведет к таким бедствиям, но, несмотря ни на что, до последнего пытающаяся эти бедствия остановить. Она легко могла бы спастись - ведь не напал же на неё самый первый призрак, сражённый Фессом в глубине Нарна возле старой часовни! Значит, ведьма успела бы сбежать, скрыться - кто дознался бы, кто докопался бы до истинных причин бедствия, когда оно распространилось бы на соседние уезды, волости и ленные владения?
Однако она осталась. Для почти что безнадёжной попытки сопротивления. Она не знала и не могла рассчитывать на его, Фесса, помощь - ведьма просто пришла, чтобы умереть вместе со своими сородичами. Умереть, сражаясь, как и положено воину, а не успокаивая совесть всякими словесами вроде: "Я должна жить, чтобы защищать других". Нет других и не будет. Здесь твоё поле, ведьма-воин, здесь тебе и лечь, коль удача отвернётся.
– Ну, что встали?– деловито осведомился тем временем Сугутор. Прадд, давай-ка подтащим во-он тот воз к крыльцу поближе, пока ещё успеем...
Громко молившийся священник, похоже, впал не то в транс, не то в экстаз и даже не повернул головы в сторону гнома и орка, решительно принявшихся возводить возле входа в церквушку самую настоящую баррикаду, словно собираясь противостоять приступу обычного врага, из плоти и крови.
Эбенезер же во все глаза смотрел на ведьму, смотрел так, словно узрел Спасителя в истинном теле.
– Ты чего?– Фесс не слишком вежливо толкнул юного мага локтем. Не застывай, коллега, давай делай закля...
– Почему она вернулась?– вдруг пробормотал себе под нос Джайлз. Святые отцы учат... ведьма злобнее крысы и отвратнее гадюки. Никогда не способна ведьма думать о ком-либо, кроме себя, никогда не делает ничего без выгоды для себя...
– Ты зачем мне об этом толкуешь?– рассердился Фесс, не сразу сообразив, что происходит.– Это я ещё в Ордосе чи...
Некромант поспешно прикусил язык, едва только понял, в какую западню угодило бедное чадо Святой Церкви - согласно всем трудам отцов и канонам, ведьме этой сейчас полагалось бы улепётывать отсюда во все лопатки, прихватив с собой колдовские принадлежности, улепётывать с тем, чтобы никогда уже не вернуться. "О себе лишь и своих злодействах думают ведьмы!" - твердили священные тексты, престольские энциклики, синодики пустынников и прочее, прочее, прочее.
И наивный Эбенезер всему этому верил. Впрочем, это как раз необычным никак почитаться не могло. А вот то, что он нашёл в себе силы удивиться ведьме, усомниться в том, что читал и слышал, - то действительно дорогого стоит. Значит, не слеп, и не глух, и не закостенел, и не станет по первому мановению инквизиторского пальца жечь "прелюбодеев" и прочих грешников...
Хотя что я, оборвал себя Фесс, рассуждаю, словно мы все собрались жить вечно!
И как раз в это время с разных сторон между опустевшими домами Кривого Ручья замелькали медленно ползущие вперёд серые тени.