Странствия Шута
Шрифт:
Я так рад это слышать. Тогда доброй ночи.
Я поставил стены и почувствовал, как мое сердце колотится и бьется о них, будто шторм о волнорез защищенного города. Я спросил себя в этой темной ночи, смогу ли я снова когда-нибудь испытывать что-то, кроме боли и вины.
Я поднялся до рассвета и, следуя старой привычке, прошел на кухню. Тавия и Майлд уже были вовсю заняты работой, как и юная Ли. В кухне была еще новенькая девушка, Честнат. Когда я заметил это вслух, Тавия рассказала, что после того, как Элм выпила «вспоминающего чая», она помешалась. Теперь она смертельно боится мужчин, даже отца и братьев. В те дни, когда Элм тихая, она занимает свое местечко у камина и чистит картофель
Но Натмег, наша старая повариха, пришла помочь с приготовлением еды и принялась безжалостно сплетничать о слугах. Пастух Лин всех шокировал, попытавшись покончить с жизнью, но ему вовремя помешал один из сыновей. Теперь они более тщательно за ним присматривают, хотя он заявил, что это был момент отчаяния, и он больше не будет предпринимать таких попыток. Ему приснился кошмар о том, как в горящие конюшни бросали тела. Слайт, одна из садовниц, утонула. Некоторые говорили, что она умышленно пошла по тонкому льду, а другие - что она слегка помешалась после того, что ей пришлось вынести. Слуги увольнялись, и пришлось нанять других. Рассказ Натмег был полон страшных подробностей, но я заставил себя спокойно сидеть и слушать, хотя мне хотелось сбежать. Все это станет топливом, способным разжечь мою решимость, если она угаснет.
Тавия слушала Натмег молча, заметно побледнев. Ли продолжала что-то помешивать в кипящем котле. Я не знал, покраснело ли ее лицо от жара или от нахлынувших чувств. Одного из садовников изнасиловали налетчики. Он начал пить и стал почти бесполезен.
– Жестоко над ним поиздевались, - мрачно сообщила Натмег.
– Мужчина перестал есть, так как боится, что ему придется ходить в уборную. Зато начал пить. О, как он пьет! Городским не понять. Его брат сказал ему: «Я бы погиб, сражаясь, но не позволил сделать такое со мной». Однако их там не было. Только мы его понимаем.
Натмег замесила тесто для хлеба и вдруг поразила меня силой, с какой шлепнула его об доску. Она обратила на меня пристальный взгляд, глаза ее были полны слез.
– Мы знаем, что вы заставили их заплатить, сир. Мы слышали, что вы сделали с этим Элликом, который на своей большой лошади сверху смотрел на нас. И с тем миловидным парнем со светлыми волосами, заплетенными в косички, который насиловал наших девушек, и все ему было мало. Вы хорошо обошлись с ними, как мы слышали, и они заслужили все это, и даже больше!
Казалось, что ее голос доносится издалека. Кто же... ну конечно. Он был со мной. Он видел тела. Конечно, мальчик рассказал все здесь, дома, своим приятелям. А мои гвардейцы еще и приукрасили, как это им свойственно.
– Мы вами гордимся и мы знаем, что вы отправитесь за остальными. Выследите их в логовах, выкурите оттуда и перебьете. Хоть юный Пер и покончил с Элликом, но он рассказал нам, что вы заставили его заплатить, прежде чем мальчик его зарезал.
Горды мной. Мне стало дурно.
Думаю, Тавия смилостивилась надо мной, напомнив, что Фоксглов ждет, когда я присоединюсь к ней за завтраком. Она выдворила меня из кухни, и я с благодарностью ушел. В коридоре мне встретился Персиверанс. Он был бледен, с покрасневшими глазами. Я сказал слугам, что Пер поест с нами, и мы сели за стол ждать Фоксглов. Я не стал спрашивать, что за байки он рассказывал слугам Ивового Леса, а поинтересовался его матерью.
Он тяжело вздохнул.
– Что ж, она не живет в Ивовом Лесу, сир. Больше не живет. Мама говорила пастуху Лину, что здесь у нее не осталось ничего, кроме ночных кошмаров и горя. Она переехала в город, к сестре и ее мужу. У тети шестеро детей, поэтому им пришлось потесниться. Но мама говорит, что все хорошо. Ее сестра рада помощи, поскольку ее младший страдает коликами, а моя мать
Он вдруг распрямил плечи.
– Если можно, сир, я вернусь с вами в Баккип, когда вы поедете. Я отдал тете мое жалованье, чтобы она передала его матери, и она сказала, что деньги маме сейчас очень пригодятся. Ее муж хороший человек, но у них шестеро детей, а потом еще взяли мою мать... Мне нужно больше трудиться. Я думаю, заработанное мною будет лучшим способом ей помочь.
Мне так не казалось, однако что-то в его лице убедило меня в том, что он прав. Ли принесла нам чай и широко раскрытыми глазами посмотрела на сидящего рядом со мной Персиверанса в роскошной ливрее с моим атакующим оленем на груди. Она смущенно улыбнулась ему. Он машинально поправил жилет, и вдруг я увидел его другими глазами. Пер уезжал конюшенным мальчиком, а вернулся молодым мужчиной на службе у принца. Человеком, убившим их заклятых врагов и приехавшим домой с деньгами для матери.
Когда к нам присоединилась Фоксглов, ее лицо было мрачным. Она хранила молчание, пока Ли принесла ей свежий чай и расставляла перед нами хлеб, масло и джем. Когда девушка вышла, Фоксглов заговорила:
– Я понятия не имела - что тут произошло, Фитц. Не удивляюсь, что ты вернулся в Баккип таким подавленным. Девушка, которая разбирала мои вещи, раньше была горничной леди Шун и помогала с твоей девочкой. О, Фитц! Я не понимала и половины того, что выпало на твою долю. Пожалуйста, прости меня.
Я недоуменно посмотрел на нее. Ли вернулась с овсянкой и опять ушла.
– Что простить?
– Я отдалилась от тебя после... Фитц, я видела, что ты сотворил с теми двумя мужчинами. Теперь я поняла. Это все, что я хотела сказать.
Я кивнул, как будто соглашаясь, хотя на самом деле мне просто хотелось прекратить все разговоры на эту тему. Не чувствуя аппетита, я принялся за еду.
Остаток дня тянулся бесконечно. Я переделал все, что собирался. Проверил, как отстраивают конюшни, и предложил внести небольшие изменения. Нашел в деревне человека, умеющего дрессировать собак, и попросил его помочь девочке из конюшни сделать из бульдога полезного зверя. Узнал, сколько лошадей и скота сгорело и сколько нужно взамен. Я попросил представителя Скилла передать мои распоряжения леди Неттл. Синчу я сказал, что оставляю его главным в конюшнях, он казался подходящим для этой должности. Я привел в порядок наши счета в Ивах и Дубах-на-Воде, чтобы успокоить торговцев и поблагодарить их за то, что так долго продавали нам товары в кредит.
Все эти повседневные дела, которыми раньше пренебрегал, теперь я привел в порядок. Я договорился, чтобы счета ежемесячно посылали Риддлу в Баккип. Я не оставил без внимания ничего. Диксон хорошо справлялся с работой управляющего и вызвал у меня доверие. Он показал мне аккуратные книги со счетами, и я решил оставить его на этой должности. Ничего нельзя поделать с тем, что он не Ревел. Хватит его недолюбливать и пора передать ему дела умершего человека.
Я рассчитывал остаться на десять дней. Но уже на второй был готов возвращаться в Баккип. Настал вечер, в своем кабинете я собирал личные вещи, которые возьму с собой в замок. Я развел огонь в камине и планомерно бросал туда старые свитки. Не хочу оставлять здесь ничего своего. Я был уверен, что больше не вернусь сюда. Временами я вообще не думал, что останусь в живых. Поэтому достал свои сокровища из сундука в моей комнате, альбомы Молли, вещи, принадлежавшие Пчелке, и тщательно все упаковал вместе с поделками Шута и самыми ценными свитками, присланными Чейдом для перевода.