Странствия Властимира
Шрифт:
Горячий вал его дыхания толкнул Властимира сзади, и князь поспешил прочь, забывая про незнакомца, которого успел почувствовать минуту назад. Существо краем глаза увидело его и стало расширять дыру с удвоенной яростью. Камни летели в разные стороны, чудище пыхтело, хрипело, ревело. Все звуки слились в единый шум, от которого можно было оглохнуть. Властимир торопливо пробирался сквозь завалы рухляди, с трудом придерживаясь нужного направления.
Существо вползло в пещеру более чем наполовину. Его удерживали только набросанные им же самим камни, и оно приостановилось, чтобы раскидать
Небрежно отшвырнув последний камень, существо с трудом протиснулось в пещеру и огляделось. Оно сразу заметило своего обидчика. Взревев так, что у князя заложило уши, чудище ринулось догонять его.
Властимир поспешил прочь не разбирая дороги, но без глаз удрать оказалось трудно. Здесь и зрячий не смог бы уйти. То и дело вынужденный останавливаться и сворачивать с дороги, князь все же несколько раз увернулся от челюстей, что щелкали у самого затылка. Существу мешали быть проворными те же самые сундуки и горы рухляди.
Морина не двигалась с места. Человек споткнулся раз, другой… Чудовище, имей оно разум, могло бы дотянуться до него лапой, но вместо отчаянного рывка оно вдруг вскинуло голову, стараясь поразить человека сверху. Пока существо поднималось, князь успел сделать шаг в сторону, и удар тяжелой головы попал по сундуку. Тот треснул, разваливаясь на части. Золотые слитки хлынули дождем, но зверю было не до них — оно мотало головой и ревело от ярости и боли.
Неудача распалила чудовище, и оно опять бросилось в погоню. Огромное тело перелетало через преграды, больше не тратя времени на атаки. Слабый человек должен был сдаться раньше, чем усталость свалит преследователя.
Властимир все еще прислушивался к внутреннему зову в себе, он знал, что нужный ларец уже близко — до него было не больше десяти саженей, но существо было гораздо ближе. Затаившись, князь выбрал миг, когда оно занялось разгребанием завалов, и бросился бежать к ларцу.
Подземный сторож заметил бегущего человека. Властимир услышал за своей спиной утробный рев и грохот погони, но не успел спрятаться — огромная лапа сбила его с ног. Князь упал на груду доспехов. Падение оглушило его, и он смог лишь дернуться, когда, закрывая собой своды пещеры, над ним нависла огромная туша, из распахнутой пасти которой несло вонью. Властимир не видел своего врага, но знал, что на сей раз ему не спастись.
— Веденея, — прошептал он, прощаясь.
И вдруг существо замерло с разинутой пастью, словно его зачаровали. Более того, оно попятилось, не трогая человека. Озадаченный его поступком, Властимир приподнялся, думая, что Нечуй-трава отпугнула чудовище, и увидел в стороне тонкий луч.
Он не узнал Морины — для этого она стояла слишком далеко. Девушка вытянула вперед руки с напряженными пальцами, словно отталкивая зверя от человека.
А потом зазвучал голос:
— Прочь, исчадье подземелья, уходи в свои пещеры! Никогда не возвращайся, если дорожишь ты жизнью. Уходи, пока свободен и избавлен от проклятья. Ты поплатишься за смелость, если не уйдешь отсюда!
Низкий, чуть дрожащий голос девушки звучал в ушах Властимира.
Властимир не стал ждать — рядом с ним была едва не убившая его на крыше Морина, а ларец был близок — в десятке шагов.
От него исходил прямо-таки огненный жар — так казалось князю на ощупь. Ларец оказался самым простым по форме — как ни ощупывал его Властимир, не мог обнаружить ни вырезанных символов, ни узоров на крышке. У любого селянина в хате сундуки более украшены, нежели этот. Да и стоял он чуть ли не на видном месте. Но было в нем что-то такое, что заставило князя осторожно прикасаться к нему.
Возможно, было то от тепла или его тяжести. Когда Властимир, ощупав небольшой, в локоть длиной, ларец, попробовал его поднять, он оказался невероятно тяжел — словно в него волшебник втиснул целую лошадь. Все же князь приподнял его и подержал на весу — при каждом толчке что-то в нем шуршало и перекатывалось.
Поставив ларец назад, Властимир, не долго думая, захотел открыть его, но только он коснулся крышки, как на его ладонь легла чужая рука.
— Не смей! — прошипела Морина. Князь оттолкнул ее.
— Пошла прочь, — отрезал он. — Ты меня один раз чуть не убила, но теперь-то у тебя ничего не получится!
— Глупец, — рассмеялась девушка, — Тебе не справиться с тем, что хранится в ларце! Я, я одна могу с этим совладать. Я и не собиралась убивать тебя там, на крыше, — ведь только ты мог достать ларец. Но теперь он найден, и я должна получить его. То, что там находится, принадлежит мне!
Она рванула ларец на себя, но он оказался для нее слишком тяжел. Если бы Властимир видел выражение ее лица, он бы развеселился, но сейчас ему было не до смеха. Он вспомнил слова Буяна: «Заключена в нем не только Кощеева смерть, но и жизнь Даждьбога-создателя». Если Морине-Маре попадет он в руки, не миновать беды.
— Прочь, пока цела! — выкрикнул князь, загораживая ларец собой.
Девушка попыталась обойти его, но Властимир поймал ее и отбросил в сторону.
— Не получишь ты его, пока я жив! — сказал он.
— Тогда ты умрешь! — ответила она.
Властимир понимал, что от чар у него нет защиты. Нечуй-трава почти выдохлась, он теперь не различал ничего дальше пяти шагов. Но, приготовившись к удару, он невольно затаил дыхание и услышал приближающиеся шаги. Несколько человек бежали по подземным переходам.
— Буян! — наугад закричал Властимир.
Морина тоже услышала топот и обернулась. Э подземелье ворвались четверо человек и два волка. Оба зверя, углядев в свете факелов девушку, с рычанием устремились на нее.
Рюрик и Мечислав остались у входа, светя поднятыми над головой факелами, а Буян и волшебник поспешили вслед за волками к князю. Морина в первую минуту было вскинулась, чтобы остановить волков, но увидела приближающегося волшебника и опустила руки. Все, что она ни сделает, будет тут же исправлено им. Волки, почувствовав ее смятение, с радостным рыком ринулись вперед. В свете факелов блеснули их зубы, и Морина бросилась бежать.