Странствия Властимира
Шрифт:
И когда осталось от всех звуков только то, что выпевали под его пальцами гусли, прошел Буян, не прекращая игры, через замерший зал, мимо провожающих его жадными глазами гостей, и остановился перед троном Водяника. Увидев пришлеца, тот вскочил, не отрывая глаз от гостя. Буян, остановившись перед троном, продолжал играть до тех пор, пока вокруг него не сгустилась тишина. В зале застыли все — только порхали, как птицы, тонкие пальцы по струнам.
И тут гусляр резко оборвал игру.
Как подкошенный рухнул Водяник на трон. Гости тоже прянули
— Уж ты гой еси, Водяник морской! — напевно заговорил он, выпрямляясь, — Чудо-юдо ты беззаконное! Что творишь ты дела неправые и пути мешаешь ты нашему? Не от скуки мы в путь отправились, не гуляем мы, а торопимся! Обещанья еще не исполнены, встречи ждут разлученные милые, а враги — справедливого мщения!
Услышав голос человека, гости испуганно прянули в стороны, а слуги и вовсе поспешили убраться из залы. Русалки-наложницы, побледнев, как земные женщины, скрылись за троном. Еще никто не разговаривал с Водяником так громко и смело, и все ждали, какая кара ждет наглеца.
Нашаривая посох, облепленный ракушками так, что он потерял первоначальную форму, Водяник не сводил с Буяна тяжелого взгляда мутно-голубых глаз. Сейчас они темнели, как небо перед грозою, но гусляр не опускал взора и не смущался. Чуть отставив гусли, подбоченившись, он ждал ответа.
Вдруг Водяник вскочил. Никто не успел заметить, как в руке его оказался посох. Коротко и зло рявкнув, он замахнулся им в пришлеца и метнул.
С глухим стуком острие посоха врезалось в пол у ног гусляра, на голове которого не дрогнул ни один волос. Он даже не моргнул, не отводя взора от лица Водяника, и не посмотрел на подрагивающее копье.
Неожиданно черты его противника разгладились. Водяник улыбнулся и поудобнее устроился на троне.
— А и смелый ты, добрый молодец! — довольно прогудел он, кивком приглашая его подойти и присесть на ступень трона. — Кары страх не знаком тебе. Верно, ты бывал в городах моих — знаешь все законы и правила!
Буян, не чинясь, принял приглашение и даже взял из рук наложницы чару. Пригубив ее, чтобы не обижать хозяев, он ответил:
— Здесь я не бывал, видом не видал — только слыхом слыхал на родной земле, что за песни поют о тебе самом, о твоей стране да обычаях.
Водяник был доволен речами гостя — давно ему не попадались люди, столь хорошо владеющие песенным и устным словом. Он хлопнул в ладоши — и перед Буяном слуги-рыбы вмиг раскинули скатерть, на которой выставили угощение.
Не успел гусляр как следует распробовать поданные блюда, как его отвлек сам Водяник. Он опустился пониже и с чувством похлопал Буяна по плечу.
— Ну, а раз слыхал, — вкрадчиво заговорил он, наклоняясь к самому уху гусляра, — гостем будь моим. Развлеки меня словом песенным, повести, что творится за морем. Ты, я вижу, слов не ищешь и с гуслями знаком не первый день!
С этими словами Водяник, трогая
Буян не спеша принял у него инструмент, но, пристраивая его на коленях, окинул взглядом зал. Гости уже успокоились и рассаживались поближе, из-за колонн выглядывали русалки и слуги-рыбы. Появились лебединые девы, и среди них — та, которая недавно смотрела на него. Будто невзначай, она прошла меж остальными и села так, что Буян принужден был смотреть либо на нее, либо на гусли.
— Спой нам, певец с земли, — молвила она так тихо, что ее расслышали лишь те, кто сидел совсем близко. — Я хочу услышать твой голос.
Буян мигом обернулся — и успел заметить, как Водяник кивнул говорившей, намекая на что-то. Эго сразу показалось гусляру подозрительным, и он вскочил.
Лебединая дева потянулась к нему, сам Водяник привстал, засуетились те, кто стоял около, готовясь перехватить человека, но, прежде чем их плавники, руки и лапы коснулись его, Буян уже отбежал в сторону и оттуда крикнул Водянику:
— Уж ты гой еси, Водяник морской! Разгадал я твою хитрость тонкую! Ты меня не словишь на удочку — я не только с песнями знаюся!
Водяник медленно встал, и в зале опять наступила тишина. На сей раз несколько гостей поспешили к выходу столь явно, что Буян понял — хозяин подводного мира рассердился не на шутку. И раньше, чем тот открыл рот, гусляр поспешил объясниться:
— Иль легенд не слыхал в Нове Городе, о купце одном в старом времени? — заговорил он, не сводя глаз с лица Водяника, который остановился, услыхав про Новгород. — Он попал к тебе, как и я пришел, тебе песни пел, о себе забыв. В приймаках у тебя жил он много лет — отпустил ты его с молодой женой, с молодой женой, с малой дочечкой…
Тут Буяну пришлось умолкнуть, потому что Водяник, как подкошенный, рухнул обратно на трон, цепляясь руками за подлокотники. Он не сводил жадного взора с человека и, силясь заговорить, только хватал воду ртом, как утопающий человек.
Буян молчал. Он видел, как повел себя Водяник, как хлопочут около него русалки и лебединые девы, шелестя белоснежными крыльями, предлагая испить крепкого вина. Гусляр понимал, что Водяник не забыл той давней истории, а значит, помнит и его прадеда.
Водяник отстранил всех нетерпеливым жестом и ткнул пальцем в Буяна.
— Ты, — прохрипел он, — откуда ты знаешь сие? Ведь столько лет миновало!
Буян шагнул вперед, срывая шапку с головы и на ходу отвешивая поклон:
— Я слыхал про то да от матушки, что тебе приходится внучкою…
Больше он не успел ни слова вымолвить — Водяник вскочил с трона, одним прыжком покинул помост, подбежал и обнял его. Гусляр ткнулся лицом в мокрую бороду, не мешая Водянику радоваться.
— Внук! — Водяник отстранил его, придерживая за плечи и любуясь гусляром. — Вот уж того не думал, не гадал, нечаянно попал! Внук… Твою бабку звали Чернавою?