Странствующий рыцарь
Шрифт:
Пятерых убийц, взятых живьем, допрашивали несколько часов. Им пришлось испытать все виды боли, прежде чем их привели сюда и повесили. Бертелис считал, что с ними поступили еще слишком мягко.
По его мнению, их страдания должны были стать куда более долгими, прежде чем преступники отправились бы в вечные чертоги Морра.
Впрочем, Танбурк неплохо постарался. Он выпытал у убийц показания и имена сообщников — поэтому вешали не их одних. Бертелис посмотрел на один из трупов: повешенный был плотного телосложения, и явно не истощенным — йомен, не меньше.
Бертелис покачал головой. Стоит доверить крестьянам хоть немного власти и ответственности, и как они за это отблагодарят? Предадут и попытаются тебя убить.
Убийца последний раз дернул ногами и повис, раскачиваясь в петле.
* * *
Путь на юг был долгим и мрачным. Калар ехал молча, погрузившись в размышления, думая и о покушении на свою жизнь, и о Гюнтере. Он поговорил с лекарем барона Монкадаса перед тем, как выехать из лагеря.
— Лорд Гюнтер будет жить, — сказал лекарь. — И может быть, даже удастся сохранить ногу. Но даже в этом случае он не сможет ездить верхом. Увы, ему больше не суждено сражаться в седле.
Калар покачал головой, чувство вины тяжким бременем давило на его плечи. Нельзя было позволять Гюнтеру сражаться вместо себя. «Но если бы не Гюнтер», вдруг сказал некий внутренний голос, «ты сейчас был бы мертв». Калар, стараясь не слушать этот голос, хмуро посмотрел на тяжелые тучи, висевшие в небе. Высоко-высоко кружила одинокая черная птица.
Попытка убийства Калара вызвала у бастонских рыцарей тревогу и недобрые предчувствия, поэтому в колонне всадников, направлявшейся на юг, было слышно мало разговоров. Всего в колонне было двадцать пять рыцарей, возглавляемых лично бароном Монкадасом, и десять конных йоменов-разведчиков, одетых в красно-желтые цвета Гарамона.
Барон бдительно, словно ястреб, следил за Каларом и его братом.
Беспокоился ли он о новых покушениях, или просто хотел убедиться, что братья не наделают глупостей — Калар не знал.
Шалонский лес зловеще темнел на холмах к востоку, как всегда, вездесущий и угрожающий. Калар заметил, что лес разросся и здесь, как и повсюду. Заросли поглощали деревню в некотором отдалении от дороги, половины домов уже не было видно за деревьями. Калар увидел болезненно искривленный дуб, выросший прямо внутри одной из крестьянских лачуг, пробив ее земляную крышу.
На холме примерно в миле отсюда возвышался темный силуэт небольшого замка. Калару он напомнил одинокого отважного рыцаря, стоявшего перед надвигавшимся на него гигантским чудовищем-лесом. Сколько времени понадобится деревьям, чтобы поглотить замок? Неделя? Может быть, месяц?
Что-то в этом замке показалось подозрительно знакомым, и Калар нахмурился, испытывая странное
Лошадь чистейшей белой масти гуляла по склону холма перед замком, встряхивая головой, и Калар почувствовал себя оживившимся, просто наблюдая за этим прекрасным животным.
Лошадь казалась такой свободной и полной жизни, бегая по траве без седла и уздечки.
Когда рыцари подъехали ближе, то увидели, что замок необитаем, покинут, вероятно, лет десять назад. Над его стенами развевался изорванный флаг, но что изображено на флаге, уже нельзя было различить. Заросшие плющом стены почернели от огня. Может быть, это пожар заставил когда-то обитателей замка покинуть его?
— Мы остановимся здесь на полчаса, чтобы накормить и напоить коней, — приказал барон Монкадас.
Йомены поскакали вперед, чтобы подготовить все к прибытию рыцарей. Сдвинув брови, Калар смотрел, как они скачут по склону холма к воротам замка. Он не мог отделаться от мысли, что когда-то был здесь раньше.
Они остановили коней на травянистой лужайке перед воротами замка.
Когда-то к воротам вел через ров деревянный мост, но теперь он сгнил и обвалился на камни внизу. Ворота были открыты, тяжелые деревянные створки покосились и заброшено свисали с петель.
Калар чувствовал, что его тянет к таинственному покинутому замку, словно что-то звало его туда. Передав поводья одному из конюхов, молодой рыцарь, нахмурившись, подошел к воротам. Он был здесь раньше, теперь Калар был в этом уверен. Может быть, в детстве?
Он посмотрел на каменистую канаву, которая, вероятно, когда-то служила рвом, пытаясь найти сухой путь через нее к воротам. В канаве остались лужи застойной воды, но ее нетрудно было перейти.
— Калар? — позвал его Бертелис, но старший брат только отмахнулся.
Осторожно шагая и придерживаясь одной рукой, Калар спустился по обрывистому склону рва. Обходя лужи с застойной водой, он прошел по каменистому дну и выбрался из рва с другой стороны, морщась от боли в боку. Новая волна дежа вю нахлынула на него, когда он остановился у разбитых ворот, устремив взгляд во внутренний двор замка.
Калар вздрогнул, когда порыв холодного ветра дунул из ворот. «Надо вернуться», подумал он, но все же, нахмурившись, пошел вперед.
Полузабытые образы ожили в его памяти: он, смеясь, бежит через ворота, мимо удивленных стражников, за своей сестрой.
Его сестра…
Он направился дальше, во внутренний двор. Конюшни и казармы, давно заброшенные и начавшие разрушаться, располагались с внутренней стороны вдоль южного участка стен, но Калар почувствовал, что его будто что-то влечет к главной башне. Он посмотрел на водяные лилии, разросшиеся в круглом фонтане в пруду посреди двора. Вода переливалась через края каменного Грааля, поставленного на пьедестале в центре пруда. Вода явно поднималась из природного источника, расположенного под землей, но все равно это производило волшебное впечатление.