Страшные сказки Бретани
Шрифт:
— Да нет же, говорю — на лестнице это было!
— На лестнице, ведущей на второй этаж? К тому самому коридору?
— На той, госпожа, на той! Я иду, несу в руках корзину с бельём, уже спустилась почти, вдруг слышу — сзади не то плач, не то вой, да жалобно так, как собака скулит. Оборачиваюсь — святая Дева! — Марта перекрестилась испачканной в муке рукой. — Стоит женщина, вся в белом, накидка по ступеням стелется, стоит и плачет, да так, что сердце рвётся! Ну я, конечно, корзину уронила и метнулась к господину Луи. Он, слава Богу, поверил мне, прибежал, да только там никого уже
— Она была прозрачная, Дева в белом? Сквозь неё было видно стену, лестницу? — Эжени уставилась за окно, в серое мартовское небо, пытаясь представить себе картину появления призрака.
— Не припомню, — Марта потрясла головой. — Должно быть, каким же им ещё быть, этим привидениям-то? — она снова перекрестилась.
— Когда вы её встретили? Вечером, в сумерках?
— Вечером, госпожа, и после я всю ночь глаз не сомкнула! — подтвердила Марта. — Дурное это место, нечистое, раз даже священник не помог! Уезжать вам надо, госпожа, и нам всем, и господину Луи тоже, иначе она нас в покое не оставит!
Не получив от служанки никаких особенно важных сведений, Эжени отправилась на поиски Леона и вскоре нашла его в гостиной — он стоял, вертя в руках шпагу и задумчиво разглядывая клетку с попугаем. При звуке шагов он обернулся.
— Мадемуазель, — бывший капитан кивнул ей. — Вот думаю, нельзя ли научить Жакоба паре-тройке бранных слов.
— Зачем? — она удивлённо приподняла брови.
— Просто так, — он пожал плечами. — Представьте, как будет смущён де Матиньи, когда захочет похвастаться перед гостями своим питомцем, а тот начнёт изрыгать матросские ругательства!
— Это плохая шутка, — покачала головой Эжени. — Вы, кажется, с первого взгляда невзлюбили Луи, и мне непонятна причина этой нелюбви.
— Он трус, — хмуро бросил Леон. — Не смог сам разобраться с привидением и решил свалить это на хрупкие плечи молодой девушки. Да-да, можешь передать это твоему хозяину слово в слово, — добавил он, обращаясь к попугаю.
— Не такие уж они и хрупкие, — её задела эта фраза, уже дважды произнесённая в её адрес. — Ладно Луи, он меня совсем не знает, но от вас такое слышать даже обидно! Была бы я хрупкой — не смогла бы танцевать всю ночь напролёт… — она взглянула на попугая и осеклась, — на осеннем балу.
— Простите, — Леон смиренно склонил голову.
— И потом, как вы предлагаете разбираться с привидением человеку, который ничего или почти ничего не знает о них? Вот вы — что бы вы стали делать, если бы в вашем замке завелось привидение?
— Я? — Леон усмехнулся, видимо, на миг представив полуразрушенное поместье Портоса и среди руин — полупрозрачные фигуры отца и де Жюссака, осыпающие друг друга проклятьями. — Я бы прежде всего попробовал выяснить, что у неё под капюшоном. Если она молода и хороша собой, то не так уж плохо проводить длинные зимние вечера в компании такой женщины, даже если она и призрак! И конечно, я не стал бы никого звать, чтобы выгнать её из замка!
— Вы не всерьёз, — вздохнула Эжени и пошла к выходу, Леон зашагал следом. За пределами гостиной, где попугай уже не мог их услышать, девушка
— Ну, так что там с Жакобом? С тем, который слуга, — уточнила она, и Леон усмехнулся, однако тут же вновь помрачнел.
— Попугай куда более разговорчив, чем он. Из слуги слова не вытянешь. О привидении рассказывает скупо, описывает его в целом так же, как де Матиньи — длинное белое платье, плащ, закрытое лицо, прозрачное тело. Клянётся, что не оставит своего господина в беде, что никакие призраки не заставят его покинуть этот дом. Похоже, он очень привязан к де Матиньи.
— Марта говорила, что Жакоб уговаривал её с мужем не бояться Девы в белом и остаться, — кивнула Эжени. — Что ж, значит, он храбрый юноша. Вы не выяснили, почему он смотрит на меня волком?
— Возможно, боится, что вы намерены выйти замуж за де Матиньи, стать хозяйкой замка и установить здесь свои порядки, а его выгнать прочь, — пожал плечами Леон. Эжени не сумела сдержать гримасу отвращения.
— Я — и за Луи де Матиньи? Боже, неужели он такого низкого мнения о моём вкусе? Или думает, что я позарюсь на этот обветшавший замок с его вычурным убранством и библиотекой, которая даже не открывается? Кстати, о библиотеке: нам надо непременно попасть туда! Там могут быть ценные сведения об Элеоноре де Матиньи.
Именно с этой просьбой она немного позже, уже передав Леону основное содержание своих разговоров с конюхом и служанкой, обратилась к Луи де Матиньи, когда он спустился к ним, но хозяин замка побледнел, разволновался, затряс головой и заявил, что об этом не может быть и речи.
— Понимаете… у меня есть подозрения, что Элеонора была убита именно в библиотеке или рядом с ней. Поэтому её дух появляется возле этого места. Я понимаю, это глупо, ведь для призраков не существует стен и дверей, но я держу библиотеку закрытой, чтобы злая сила не могла вырваться из неё.
— Но сейчас день, а Дева в белом является только в сумерках! — воскликнула Эжени. — Значит, сейчас вам не стоит её бояться. И потом, она уже вырвалась, разве нет? Если её гибель как-то связана с библиотекой, мы тем более должны попасть туда, чтобы разгадать её тайну!
— Я… лучше я пойду туда один, — после некоторого замешательства проговорил Луи. — Мне не хочется подвергать вас опасности. Дева в белом уже видела вас вчера — вдруг она разозлится на чужаков? Возможно, вы правы, сейчас действительно светло, она не сможет напасть на меня, но я всё равно стараюсь проводить в библиотеке и рядом с ней как можно меньше времени.
— Призраки не могут причинить физического вреда… — начала Эжени.
— Да-да, я верю, что вы обладаете обширными познаниями в этой области, но вы ничего не знаете о Деве в белом, — перебил её де Матиньи. — Вдруг она — другой вид призраков, куда более опасный?
— Пока что она не причинила никому особого зла, — заметил до сей поры молчавший Леон.
— Если не считать того, что я лишился друзей, сна, а вскоре, возможно, лишусь слуг, рассудка и доброго имени! — вспыхнул Луи, и его поросячье лицо стало густо-розовым. — Вам-то хорошо, вы можете уехать отсюда в любой миг, а что прикажете делать мне?