Страшный дар
Шрифт:
Пусть тоже поплачет. В этом лаббер не сомневался. И ликовал, глядя, как мелкие пузырьки воздуха вырываются изо рта девушки и всплывают к поверхности.
Твой последний вздох, глупышка…
Прошлого и будущего для лаббера не существовало, одно лишь «сейчас», растянувшееся на века. Он ничего не забыл и не простил – он не умел забывать, а тем более прощать.
Ждал возможности поквитаться. И дождался.
3
Нест исчезла под водой так быстро, что Ронан глазам своим не поверил. На раздумья времени не было, и он сразу прыгнул следом. Не задумавшись даже о том, что он ведь не умеет плавать, он вообще никогда
Нет, не так светло, как бывает днем на земле, но все светилось странным зеленым светом, и Ронан отчетливо видел опоры мостков, стебли растений, и мечущихся рыбок, и ползающих по дну раков, и юбки Нест, мокрым цветком колыхавшиеся внизу, и башмачок, сорвавшийся с ее ноги и плывущий сквозь взметнувшийся со дна ил… И странную тварь, которая, кривя толстогубый рот, тянула Нест ко дну. Тварь была белесая, уродливая донельзя, вовсе невозможная в том, верхнем, обыкновенном мире, но здесь, в этом зеленом сиянии, она воспринималась ничуть не более удивительной, чем обретенные Ронаном скорость и ловкость, да и вообще все происходящее. Ронан не испытал ни малейшего страха, напротив – его захлестнула ярость, какую прежде он испытывал только против отца. Тварь пыталась отнять у него Нест! Его Нест! Его женщину!
Ронан обрушился на чудовище сквозь слои воды. Агнесс тварь отпустила, но девушка вяло опустилась на дно. Ронан хотел свернуть твари шею, переломать кости, но только несколько раз ударил по голове и по костлявым рукам, которыми уродец пытался прикрыться. В выпученных глазах уродца читался такой откровенный ужас, что Ронан не выдержал – расхохотался торжествующе, чувствуя, как пузыри щекочут ему лицо.
Он был сильным, таким сильным! Впервые в жизни он чувствовал себя абсолютно сильным, свободным, он чувствовал себя победителем…
И если бы не Нест…
Надо было ее спасать. Ронан под водой не задыхался. Но Нест выглядела совсем неживой. Схватив девушку, Ронан рванулся вверх – да так сильно, что буквально взлетел над водой со своей драгоценной добычей! Плюхнулся обратно, в несколько гребков добрался до мостков, вытолкнул на них безвольное тело, вылез сам. Ночной воздух показался ему жестким, колючим, словно набитым мелким стеклом, режущим кожу, обжигающим горло при каждом вздохе. Наверное, слишком долго не дышал…
Здесь, на поверхности, было темно. Но Ронан все же видел, как бледна Нест, словно не считаные минуты, а несколько часов пролежала под водой. Глаза ее были закрыты, ресницы слиплись, и она не дышала, она совсем не дышала! Он прижал ухо к ее груди – кажется, сердце бьется… Или это шумела кровь в его ушах? Но он знал, что надо делать с людьми, которые наглотались воды. Никто не учил его этому, он просто знал. Он перевернул Нест и надавил ей на спину. Если это не поможет, придется действовать более грубо, но, к счастью, Нест закашлялась, выплевывая воду. Ронан обнял ее и держал, пока она не перестала кашлять, вскрикивать и трястись. Она была такая тоненькая, такая хрупкая и такая горячая под мокрым платьем. От ее мокрых волос так сладко пахло илом… Ронан не удержался и прижался губами сначала к ее макушке, потом к виску. Коснулся щеки – нежной, такой нежной! Нест посмотрела на него уже вполне осмысленно и очень испуганно.
– Ронан! Я… я чуть было… Ты спас меня! Ты… Ох. Мои башмаки! Я их потеряла!
Ронан нахмурился, все еще прижимаясь губами к ее волосам. Да, он видел, как с ее ноги слетел
– Подожди, сейчас их достану.
– Нет, Ронан! Ты утонешь… Там холодно, темно, глубоко…
«Там светло. И хорошо», – подумал Ронан, но не решился произнести это вслух. Пока он не готов был сказать об этом даже Нест. Это странное явление требовало обдумывания, а башмаки – спасения… И ему ужасно хотелось нырнуть еще раз. Побыть под водой подольше. Башмаки – прекрасный предлог. Быть может, он найдет там чудище, которое пыталось утопить Нест, и хорошенько ему накостыляет…
Тварь исчезла. То ли зарылась в ил, то ли сделалась невидимой – Ронан не нашел ее, хотя несколько раз стремительно проплыл над самым дном, взметая облака изумрудно-сверкающего ила. Он нашел оба башмака и чулок, исчезновение которого она, скорее всего, еще просто не заметила. И если бы Нест не сидела там наверху одна, в темноте, он бы пробыл здесь подольше. Он не захлебывался, ему не надо было сдерживать дыхание, ему вообще не нужно было дышать.
Почему? Почему?!
Ронан вынырнул и, не вылезая из воды, гордо положил перед Нест свою добычу.
– Спасибо! – просияла девушка.
И стыдливо отвернулась, чтобы обуться. Мокрые чулки болтались у щиколоток, и она даже не пыталась их подвязать.
Ронан с трудом сдержался, чтобы не прикоснуться к ее ногам.
Да что с ним такое? Спятил он, что ли? Такие мысли о барышне… О такой барышне, как Нест!
Может, вода на всех мужчин так действует, и именно поэтому отец не пускал его к воде? А говорил, будто от грязной воды кожа на руках станет еще хуже. Хотя куда уж хуже. Но на всякий случай он подтянул перчатки. Хорошо, что в воде не сползли, а то Нест отскочила бы, увидев, как он тянет к ней такое.
Одним плавным движением Ронан скользнул на мостки. Помог девушке подняться. И почувствовал, как она дрожит. Ночь была достаточно теплой, чтобы гулять без плаща, но прогулка в мокром платье приведет Нест прямиком в чахоточный госпиталь.
– Надо вернуться в усадьбу и высушить там твою одежду. Я разожгу камин. Никто не заметит…
– А как мы проникнем внутрь? Там двери заколочены.
– Ничего, я найду способ.
Желание защитить ее от любых опасностей и неприятностей, включая ночной холод и злого пастора, было необоримо сильным, и Ронан, хоть и сознавал неправильность и даже чудовищность того, что он делает, все же обнял девушку, обхватил ее руками, мягко привлек к себе, закрывая собой, согревая… Ткнулся лицом в ее волосы, скользнул губами по лбу, поцеловал ее трепещущие веки. Она доверчиво потянулась к нему – и Ронан наконец поцеловал ее в губы, поцеловал так, как ему давно хотелось. Этот поцелуй давал ему силы – почти такие же, какие он ощущал под водой. И если бы можно было вечно стоять так, не размыкая объятий, но Нест дрожала от холода… И Ронан нехотя отпустил ее.
– Идем.
4
Выжимая на ходу подол, Агнесс побежала вслед за ним. Ужас от пережитого оказался заперт где-то в голове и не тревожил ее, по крайней мере, сейчас. Не было даже холодно – наоборот, приятно, что отступил тот страшный жар в голове. А когда Ронан оторвал от какой-то двери доски, едва державшиеся на ржавых гвоздях, и осторожно обнял Агнесс за плечи, приглашая войти, ее накрыло ощущение абсолютной правильности происходящего. Время мягко потекло вспять, и она опять сидела на земле в промокшем насквозь платье, но только теперь Ронан протягивал ей руку. Он вернулся за ней. И ей уже ничто не страшно.