Страшный Крокозавр и его дети
Шрифт:
– Ах, я просто вами восхищена! Сколько времени вы уделяете детям! Галя потащила меня с собой в надежде, что и мне достанется пара лыж.
– С удовольствием приглашаю вас в поход, – ответил Крокозавр и поклонился, – но учтите, ваша Галя с нами не пойдет.
Мама страшно удивилась:
– Как не пойдет? Почему?
И Крокозавр… Ненавижу его! Он ей все рассказал. Мама даже за грудь схватилась.
– Ах, Галя, какой ужас! Я ничего этого не знала!
Она меня, наверное, хотела при всех засрамить, да я убежала
И вдруг громкий голос Миши Ключика:
– Я тоже не поеду! – Он нарочно с треском бросил палки и лыжи. – Айда, Васька, в кино! – И заорал: – Шестой класс «Б»! Айда все вместе в кино!
Я выглянула, смотрю, Ключик стоит у наружной двери, руки за спину заложил и глядит эдак гордо на Крокозавра.
– Идемте, идемте в кино, – подзуживал Вася Крутов. – Я знаю, сегодня картина законненькая!
Я подумала, вот бы назло Крокозавру всем классом – да в кино!
Но тут закричал Владимир Яковлевич:
– К походу готовы? Через десять минут выходить!
И все вскочили, загремели лыжами, бросились надевать рюкзаки. Миша с Васей постояли, постояли у выхода. На них никто не обращал внимания. Миша дернул дверную ручку. Оба они выпрыгнули наружу и нарочно хлопнули дверью.
А моя мама подошла к Крокозавру и грустным голосом сказала:
– Так я лучше домой пойду. – Видно, она была огорчена ужасно.
– А может, вы все же поедете с нами? – спросил он ее.
Мама только отмахнулась рукой и ушла.
И я потихоньку, бочком, незаметно пробралась сквозь толпу лыжников и вышла на улицу.
А сейчас сижу я дома и пишу дневник. Сижу одна. Все наслаждаются в том лесу, катаются с гор, только я несчастная! Мама меня наказала, сама в гости ушла, а меня никуда не пустила: ни в кино, ни к Наташе Ситовой. Говорит: «Обманщица! Почему о своей двойке не призналась? Почему дневник не показала?»
А я никогда маме не врала. Она же вчера во второй смене работала, в двенадцать ночи домой пришла, я уже спать давно легла. Мы с ней только двумя словечками успели перекинуться и обе заснули.
Дописала я до этой страницы и хотела уже дневник спрятать. Но тут подумала. С чего это Ключик тоже отказался от лыжного похода? Неужели потому, что с Васькой Крутовым дружит? А нет ли тут чего другого? Может, он из-за девочки не поехал… Из-за какой? Неужели из-за Наташи Ситовой?..
Интересно!..
ТРОЕ МЕЧТАТЕЛЕЙ
Все вернулись в интернат после лыжного похода, лыжи и ботинки водворили в кладовку спортзала. Ребята разошлись по домам, а взрослые – Петр Владимирович, Владимир Яковлевич и Светлана – остались. Всем троим хотелось поделиться своими мыслями.
Они сели на кушетке в непривычно пустынной прихожей, освещенной одинокой лампочкой под потолком.
– Мне нравятся ваши методы, – начал Владимир Яковлевич, обращаясь к Петру Владимировичу, – вся власть отдана председателям советов отряда, а мы, взрослые, в сторонке и только наблюдаем.
– И как видите, дисциплина была на пятерку! – засмеялся Петр Владимирович. – Кстати, заметьте, – добавил он, – никто не пожаловался на голод, на усталость, на мокрые ноги.
– Надо изобрести еще что-нибудь новое, захватывающее, интересное! – воскликнула Светлана. – А что, если… – Она запнулась, ее и без того румяные, обветренные щеки покраснели еще больше. Она всегда стеснялась высказывать свои самые заветные мысли – вдруг найдут их непродуманными. – А что, если все старшие отряды уедут на каникулы куда-нибудь подальше? На несколько дней? Найдем под Москвой подходящую избушку, там поселимся? – неуверенно спросила она.
– Идея гениальная, но почему же вы раньше не предложили? – воскликнул Владимир Яковлевич. – До каникул-то осталось две недели.
– Кажется, я смогу достать помещение, – вмешался Петр Владимирович. И он рассказал, что у него есть дядя, очень симпатичный, а у этого дяди есть не избушка, а настоящая дача в восьмидесяти километрах от Москвы. –
– А ваш дядя пустит ребят на свою дачу? – недоверчиво спросил Владимир Яковлевич.
– Пустит, – ответил Петр Владимирович. – Я и раньше на зимние каникулы сколько раз привозил туда студентов. Мы там сами печи топили, сами готовили и на лыжах катались до полного изнеможения.
Светлана не удержалась и подскочила, хлопнув в ладоши.
– Как все это здорово! И как раз это именно то самое… – Она откинула свой мокрый золотистый локон, незаметно от Владимира Яковлевича прижала палец к виску и лукаво подмигнула Петру Владимировичу.
– Сколько там метров зимней площади? – деловито осведомился Владимир Яковлевич.
– Понятия не имею. Там три комнаты и кухня, – ответил Петр Владимирович.
Стали подсчитывать, какое количество ребят может поехать. Четыре класса – восьмой, седьмой и два шестых. Двоечников не пустят, кое-кто предпочтет новогодние елки.
– Как ни верти, а выходит человек восемьдесят, – сказал Владимир Яковлевич и осторожно спросил: – А мы на этой даче поместимся?
– Поместимся! В тесноте, да не в обиде! – уверенно ответил Петр Владимирович, вспоминая, однако, что студентов никогда не набиралось больше двух десятков.
– Ничего у нас не выйдет! – неожиданно буркнул Владимир Яковлевич. – Голову даю на отсечение. Валерия Михайловна найдет любой предлог и скажет решительное «нет»!
Но все трое мечтателей были молоды, энергичны, жизнерадостны, и им самим очень хотелось покататься в лесу на лыжах.