Страсть без жалости
Шрифт:
– Верен до последнего дня, – отвечал он обычно на жалобы Марлы по поводу низких сидений или рева выхлопного устройства. – Уж если я полюбил, то это навсегда.
Она кидала на него вызывающие взгляды типа «давай поспорим», однако в ее прекрасных серо-зеленых глазах при этом мелькала тень надежды. А вдруг это и в самом деле так? А что, если это относится не только к машинам?
Дом Эла был построен еще раньше, чем автомобиль. Испанский коттедж тридцатых годов, с высокими арочными окнами, тяжелыми деревянными полами и решетками из резного металла на окнах и дверях, что по теперешним
Эл свернул на боковую улочку, въехал во двор, нажал на кнопку дистанционного управления. Двери гаража бесшумно открылись. Несколько секунд он сидел неподвижно в прохладной темноте, прислушиваясь к тихому гулу мотора, представлявшему для него такую же ценность, как биение собственного сердца. Любовно похлопал по коже сиденья. Смахнул пыль с радиоприемника. Почти с удивлением обнаружил, что не хочется выходить из машины. Как все-таки приятно, когда хотя бы одно из самых больших желаний в жизни исполняется… Для полунищего мальчишки из Нового Орлеана красный «шевроле-монза» казался несбыточной мечтой. Эл грезил о таком в полутьме кинозала. И вот теперь у него есть такой автомобиль. Он наслаждается каждым мгновением, проведенным вместе со своей машиной.
Раздался звонок радиотелефона. Эл поднес трубку к уху.
– Да?
– Готова поспорить, сейчас ты сидишь в этом своем дурацком «корвете», размышляя о том, как далеко ты ушел от того нищего мальчишки.
Он тяжело вздохнул.
– Марла, что происходит между тобой и моим «корветом»? Ты ведешь себя так, будто я провожу время с другой женщиной.
– Потому что ты ведешь себя так, будто это не автомобиль, а любимая женщина.
– Марла, прекрати. Неужели ты не можешь понять…
– Знаю-знаю, это твоя радость, это твоя гордость. А я… дай Бог, если на втором месте.
Эл громко расхохотался.
– Не зря же говорят: каждый ищет в жизни свое место.
– Ты хочешь сказать, я свое наконец нашла?
Он представил себе ее в эту минуту. Телефон зажат у плеча, она полулежит в шезлонге, неглиже, и покрывает ногти красным лаком, такого же цвета, как его «корвет». Хотя, судя по настроению Марлы, это может быть и багровый, и ярко-синий лак.
– Вообще-то я на работе, – пояснила Марла, расправляя юбку и застегивая жакет. Волосы туго стянуты черепаховой заколкой, на носу очки – не потому, что она в них нуждается, просто в эту минуту играет роль строгой преподавательницы. – Через две минуты у меня начинается лекция… Так что же сказал Булворт?
Эл усмехнулся. Вот тебе и неглиже…
– То, что мы с тобой думали. У них нет сомнений в том, что Лори Мартин похитили. Возможно, ее уже нет в живых. И возможно, Стив Маллард последним видел ее живой. Хотя он утверждает, что они так и не встретились в тот день. Он у них главный подозреваемый
– Либо главный подозреваемый, либо подозреваемый номер один.
Марла всегда строго придерживалась правильного стиля, когда говорила на юридические темы.
– Ну да. Но он у них и то и другое. Пока у них против него ничего нет – ни трупа, ни улик. Поэтому они не могут его арестовать. Он все еще работает в Сан-Диего, тогда как жена и дети живут у себя в Энчиио.
Марла задумалась, нахмурила брови.
– Мне Стив Маллард не показался злодеем. Те пару раз, что мы его видели, он произвел на меня нормальное впечатление.
– Это не редкость.
Эл хорошо знал, какими «нормальными» могут выглядеть преступники – насильники, мужчины, избивающие женщин и детей, и прочие.
– Похоже, Стив Маллард обманывал жену с Лори Мартин.
– Ну… разлука, наверное, тому способствовала. Однако существует презумпция невиновности.
Опять она разглагольствует как семейный адвокат.
– Он и пользуется этим именно сейчас. Во всяком случае, пока не найдут труп.
– Или пока не найдется Лори Мартин. Может, она просто-напросто сбежала отдохнуть на какой-нибудь курорт в Мексике.
Эл почувствовал, что пора отступить.
– Думай как хочешь, дорогая.
– А что нам теперь делать с этой бедной женщиной?
– С какой бедной женщиной?
Эл взглянул на часы. Через десять минут у него назначена встреча с клиентом на бульваре Сансет.
– Вики Маллард, его женой.
– Понятия не имею. Послушай, мне пора ехать, клиент ждет. Поговорим позже, хорошо?
– Хорошо.
Марла взглянула на часы. Господи, она тоже опаздывает! Студенты ей не простят. Марла помчалась по ярко освещенному коридору, не замечая восхищенных взглядов и голов, повернувшихся в ее сторону. Ни строгая фланелевая юбка с жакетом, ни очки не могли скрыть привлекательности этой женщины.
Но даже во время урока ее преследовали мысли о Вики Маллард и ее детях. И почему-то никак не могла представить себе Стива Малларда ни донжуаном, ни убийцей. Хотя прекрасно понимала, что теоретически и то и другое возможно.
Отпустив студентов, она сразу взялась за телефон. Позвонила в отделение полиции Сан-Диего детективу Булворту и, представившись, получила у него номер телефона адвоката Стива Малларда, который сразу же и набрала.
– Мистер Зукерман сейчас занят, мэм. Он вам перезвонит позже.
Секретарша, видимо, пела одну и ту же песню всем подряд, кроме, конечно, особо важных клиентов.
– Нет, он мне не перезвонит! Моя фамилия Квитович, мисс Марла Квитович. Юрист. Скажите Зукерману, что я звоню по поводу Стива Малларда.
На другом конце провода ошеломленно замолчали, после чего раздались щелчки и, наконец, голос самого Дню Зукермана:
– Мисс Квитович, вы хотите поговорить со мной о Стиве Малларде?
– Да. Дело в том, что я видела его, мистер Зукерман. Несколько раз. С Лори Мартин.
Марла почти физически почувствовала, как он затаил дыхание. Представила его себе – такой пожилой, седовласый, занимается гражданскими делами, возможно, имущественными, но не уголовными. Вероятно, друг семьи, много лет ведет их дела.