Страсть и приличия. Благородные сердца: Книга один
Шрифт:
– У вас какое-то свое мнение? – Он словно прочитал мысли по выражению ее лица.
– Нет. – У девушки не было желания разжигать конфликт заново, но она не могла держать язык за зубами. – Вряд ли можно винить человека в том, что он говорит или делает, когда он не совсем здоров.
Виконт резко вдохнул, отчего у него начался новый приступ кашля. Поднося чашку к его губам, тем самым не позволяя ответить, что он, возможно, как раз собирался сделать, Ханна размышляла о том, как решить их дилемму в более короткие сроки. По правде говоря, она была бы рада,
– Как скоро вы сможете нанять лакея или кого-то, кто мог бы помочь мне? – спросил Уильям, отодвигая чашку.
– Боюсь, это получится не очень быстро, – ответила Ханна «гениальному» человеку, для которого после съеденного накануне вечером бульона и выпитой травяной настойки проблема была более чем насущной. – Сегодня утром вы выглядите намного крепче, – Ханна указала на бутылку, предназначенную для облегчения естественных нужд лежачим больным. – Как думаете, вы могли бы справиться самостоятельно, пока я подготовлю для вас более основательный завтрак?
Он резко кивнул, воздержавшись от комментариев, и девушка положила бутылку на кровать в пределах досягаемости его здоровой руки.
– Я скоро вернусь, и, пожалуйста, если вам понадобится моя помощь, не стесняйтесь спрашивать.
Забрав поднос с отвергнутым бульоном, который она хотела подать на завтрак, Ханна направилась к двери.
– Кое-что спрошу, – заговорил виконт, и девушка повернулась к нему лицом. – Из ваших слов я делаю вывод, что, по мнению местных жителей, действие проклятия Блекторн увеличило свое действие?
– Боюсь, вы правы, милорд. Теперь считается, что проклятие действует на любого, кто посетит поместье, а не только на носителей вашего имени. Хотя своевременная выплата денег за работу должна развеять любые опасения, – добавила она сухо.
– Полагаю, было бы неплохо, если бы хозяин поместья не выглядел таким отвратительным. – Он погладил бороду.
– Возможно. – Когда-то Ханна пришла к такому же выводу, но это не значит, что она заговорила бы об этом, если бы он сам не поднял тему.
– Значит, мы ничего не сможем сделать, пока не приедет Маркхем. Надеюсь, я не слишком напугаю местных своим неопрятным лицом.
– У меня есть опыт использования бритвы, милорд, – Ханна засомневалась, стоит ли об этом говорить. – И, как известно, я могу сделать вполне сносную стрижку, когда парикмахера нет рядом. – Или прихожане отца просто не могут позволить себе заплатить парикмахеру.
Глаза виконта расширились, его смущение было понятно. Благородные барышни обычно не владели таким опытом.
– Вы женщина неожиданных талантов, мисс Фостер.
– Если вы захотите, могу организовать визит парикмахера из Торнтона, но по всей вероятности, он прибудет сюда только через несколько дней.
– Я бы предпочел привести себя в порядок до встречи с потенциальными работниками, – принял решение виконт, а потом с сомнением посмотрел на Ханну. – Но не затруднит ли вас это?
– Я бы не предлагала, если была бы против, – ответила она холоднее,
– Спасибо вам, – он сухо кивнул, и Ханна вздохнула. Должно быть, это непросто – просить ее о помощи после осуждения в других действиях.
– Вы окажете мне услугу, милорд. Будет намного легче втирать мазь с окопником и гамамелисом в шрам на вашем лице, когда там не будет волос. Это средство сотворило чудо с вашей ногой.
– Вы втирали мазь мне в бедро?
Его голос звучал потрясенно, и Ханна пожалела о своем признании. Она открыла рот, чтобы оправдаться в своих действиях, но прежде чем заговорила, голова виконта упала на подушку, и он прикрыл глаза здоровой рукой.
– О, неважно, – пробормотал он.
Глядя на его мучения, Ханна размышляла, что для человека, который столько лет провел в военных суровых условиях, он слишком озабочен приличиями.
Глава 7
Встревоженный
Уильям никогда раньше не говорил так грубо с леди, и мог лишь предположить, что его поведение было спровоцировано огромным смущением, помимо всего прочего. Он не мог выбросить из головы видения о прикосновениях Ханны. И, к огорчению виконта, сейчас в его животе свернулся клубок желания. Одна лишь мысль о том, как ее пальцы массируют его раненое бедро, оказала неожиданное воздействие на его уже, как оказалось, не дремлющее тело. В то время как мышцы на ноге, наконец, расслабились, другая часть его тела была далеко неспокойной.
Благодаря нежелательному наследию, исключающему какое-либо значимое увлечение, и годами, проведенными на войне, Уильям привык подавлять свои первобытные побуждения. Когда становилось совсем невмоготу, он быстро решал вопрос незначительными мимолетными способами. Сейчас же, принимая во внимание его болезнь, он полагал, что должен быть избавлен от подобных проблем. Однако его тело реагировало на образы и мысли, вызывающие влечение. Мисс Ханна Фостер, дочь викария была совершенно неподходящим кандидатом как для него лично, так и для ухода за больным.
Воспоминания о ее помощи с туалетом вчера вечером быстро спровоцировали неуместные наклонности тела. Это было ужасающе – обнаружить, что человеком, помогающим с самыми сокровенными природными нуждами, оказалась леди. И то, что она, кроме всего прочего, была незамужней женщиной, девицей, шокировало. Он не мог понять, почему ей ни разу не поступало предложения. Неужели все здешние джентльмены – глупцы?
Мисс Фостер, возможно, и не считалась первой красавицей, но непривлекательной назвать ее было сложно. Черты ее лица он находил весьма приятными, а карие глаза исключительно красивыми. Не слишком худа, как некоторые из дебютанток, с которыми ему приходилось сталкиваться в городе во время сезона, она выглядела вполне пропорционально с изгибами в нужных местах. Изгибы, о которых он не имел права думать теперь, когда знал, что она свободна.