Страсть и приличия. Благородные сердца: Книга один
Шрифт:
– Это вас не касается, сэр.
– Определенно касается, когда я обнаруживаю, что сиделка, раздевающая меня, купающая, вручную помогающая мне с моими природными потребностями в течение последних десяти дней, является незамужней женщиной, не состоящей в браке… молодой… девицей!
Румянец обжег щеки Ханны от воспоминаний, которые вызвали слова виконта, но она выдержала его взгляд… с достоинством. Сейчас перед ней находился настоящий мужчина, то бодрствующий, то спящий, но он не казался ей таким пугающим, когда
– Я незамужняя девица двадцати семи лет, милорд, – решительно сказала она. – На два года старше вас, и вряд ли кто-то сочтет меня молодой.
– Дело не в этом. Как, во имя бога, ваш отец мог допустить это? Он что-нибудь знает о том, чем вы тут занимаетесь?
– Конечно, он знает, – Ханна отвела глаза в сторону.
– Но предполагает, что вам помогают мистер и миссис Поттс?
– Ну… да. Как я объяснила вам вчера вечером, колени мистера Поттса начали болеть после первых двух дней, и миссис Поттс не в состоянии бегать вверх и вниз по лестнице…
Взмахом руки виконт заставил ее замолчать.
– Почему же тогда вы не нашли кого-нибудь другого, чтобы позаботиться о моих личных нуждах, когда стало очевидно, что чета Поттс не сможет вам помочь? Вы же, конечно, оценили неуместность ситуации?
Ханна резко выдохнула, устав от споров.
– Конечно, я позаботилась бы о том, чтобы нанять помощника-мужчину, но у меня не было возможности заплатить ему.
– Я бы вам возместил.
– Простите мою прямоту, милорд, но после вашего прибытия, шансы на то, что вы выживете, показались мне маловероятными. Мы никого не смогли найти кроме Грейс, согласившейся прийти в поместье Блекторн за плату, которую я не могла гарантировать.
С раздраженным вздохом виконт провел рукой по своим спутанным локонам. Каждый день Ханна уделяла немало времени расчесыванию его темно-каштановых волос. Она даже вымыла их отваром овсянки, чтобы очистить от крови, пыли и мусора, которые накопились за неизвестно сколько недель до его прибытия. И все равно каждое утро его волосы походили на стог сена.
– Боюсь, ваши благонамеренные, но неуместные действия поставили нас обоих в безвыходное положение, мисс Фостер.
Трезвое заявление виконта напомнило ей о противном старом преподобном Хорсте, которого после смерти заменил ее отец, и она скрестила руки на груди.
– Ваша репутация будет полностью скомпрометирована, стоит прозвучать лишь одному слову, – продолжил виконт. – Если этого еще не произошло.
Ханна рассердилась, вскинула руки и уперла их в бока. Казалось, она принуждает виконта к нежеланной помолвке.
– Если бы я не была старой девой – факт, который вы, похоже, отказываетесь понять, – то вам действительно было бы, о чем беспокоиться. Но сейчас единственная репутация, которую мне стоит защитить, это репутация сознательной дочери викария, которая, могу вас уверить, никоим образом не была скомпрометирована желанием спасти вашу жизнь. – Она не собиралась признаваться в своих сомнениях этому хаму. – Вы бы предпочли остаться умирать на могиле вашего
Ханна пожалела о своих словах сразу, но прежде чем она успела извиниться, он заговорил.
– Почему? – поинтересовался он, и в его тоне скорее звучало любопытство, нежели требование ответа.
– Почему я не оставила вас умирать?
– Нет, – он пренебрежительно махнул рукой. – Одна только христианская благодетель заставила бы вас оказать помощь. Почему вы остались старой девой?
Она была потрясена его бестактностью. Любые опасения в отношении оскорбления его чувств тут же исчезли.
– А вы как думаете, почему? – спросила она, ее слова жалили язык ехидностью. Если этот неприятный человек думал, что она собирается обстоятельно объяснять все причины, то придется долго ждать.
– Ваш кавалер был убит на войне? – спросил он, его дерзость не знала границ. – Вам было запрещено выходить замуж? Ваш отец казался мне вполне благоразумным, как и мать.
– Не было никакого кавалера, моя мать умерла, а отец – разумный человек, который никогда не встал бы на пути моего счастья. Если хотите знать, причина, по которой я не вышла замуж заключается в том, что меня никто не спрашивал об этом.
За последние десять дней Ханна в мыслях стала немного собственницей по отношению к своему пациенту. Она даже допускала возможность, что забота о нем похожа на заботу о муже. Видимо, одиночество не самая худшая участь, способная выпасть на долю молодых леди, поскольку брак с таким человеком был бы невыносим. Он был не плох на вид, но его манеры были ужасающими, не говоря уж о том самом плохом, что он думал о ней.
– Мне жаль слышать, что ваша мать умерла, – через мгновение произнес он, и его кающийся тон несколько смягчил ее гнев. – Я помню ее, как милостивую леди.
– Она была такой. Прошу прощения за комментарий о том, что следовало оставить вас умирать. Моя совесть никогда не позволила бы мне сделать такое.
Виконт отмахнулся от ее извинений.
– Я не хочу показаться неблагодарным за ваши усилия, и я не ставлю под сомнение вашу способность…
– Но вам было бы намного комфортнее с помощником – мужчиной, камердинером или тому подобным, чтобы помочь вам с вашими личными потребностями.
Ханна вздохнула, цвет щек виконта напоминал ей о том, как унизительна для него была эта ситуация. Поставив себя на его место, она содрогнулась.
– Я могу предложить компромисс, милорд?
– Предложите.
– Теперь, когда вы в ясном уме и можете назначить выплату жалованья, я уверена, что смогу найти подходящего кандидата для помощи вам. У вас есть кто-нибудь на примете на роль камердинера?
Он задумался, нахмурив лоб.
– Я хотел бы, чтобы вы послали за моим солдатом-слугой капралом Маркхемом. Ему придется уволиться из армии, и он с радостью примет предложение продолжить свое служение мне.
Ханна засомневалась. Лорд Блекторн оказался не самым простым человеком, и она могла только представить, каким офицером он был.