Страсть искажает все
Шрифт:
Влажные волосы на затылке собраны в растрепанный пучок. Не накрашенная, такая естественная, домашняя, родная. Глаза, придирчиво осматривающие его, заплаканы? Бл*, неужели опять довел девочку? Свою Королеву. Плевать, что сейчас вид далеко не королевский. Она такая одна. Его.
Из-за своего безумия не сразу сообразил насколько, оказывается, соскучился по ней.
— Кирилл, иди к себе. — Отрицательно качнув головой, разрушая миг очарования, Маргарита собралась захлопнуть дверь изнутри.
Реакция от Рощина последовала мгновенно.
— Марго, мы не поговорили. — Сощурившись, резко заметил мужчина.
— Я не собираюсь с тобой говорить. — Толкая дверь вперед, помышляя выпихнуть Кирилла с порога, начала злиться девушка.
— Я тоже не собираюсь. — Противодействуя Марго, Рощину удалось оттолкнуть её в сторону, получив полноправный доступ в спальню. — Знаешь, как мне тебе не хватало?
Нахмурившись, Одинцова отрицательно покачала головой, отступая. Правда, отступать некуда. Путь к выходу преграждал Кирилл. За спиной широкая кровать. Шаг вправо — стена. Шаг влево — туалетный столик, далеко не сбежит. В ванной комнате не скроется. Отходя назад, непременно во что-то врежется. Поворачиваться спиной мужчина ей не советовал. Судя по затравленному выражению лица, девушка отлично это понимала. Равносильно, как и ругала себя за опрометчивость, что запросто попалась на крючок.
— Кирилл, тебе мало случившегося в кабинете? — Поджавшись, Одинцова обхватила себя за плечи.
Неужели боится? И кого? Его боится. Какой придурок! Совсем довел нелепыми подозрениями!
— Ритулечка. — В одночасье оказавшись рядом, Рощин, прежде чем успела отскочить, хватая за талию, мертвецки прижав к груди. — Девочка моя. — Свободной рукой лихорадочно исследуя лицо, не позволяя отвернуться. — Ну дурак я, дурак. Признаю. Что ж теперь, а? Ты всегда знала, что такой и ничего, терпела.
— В том-то и дело. — Уклоняясь от навязанной ласки, дерзко возразила. — Раньше ты не был таким.
— Чего упрямишься? — Поворачивая на себя за подбородок. — Раньше и ты была только моей. Даже тогда, в Инанне, помнишь? — Блуждающе исследовал девичье лицо. — Я всегда был уверен в тебе, слышишь? Всегда. В аккурат до того момента, пока на горизонте не замаячил этот ублюдок, Чернышевский. Понимаешь?
Кого пытался убедить в сказанном, сам не уразумел. Кажется, по равнодушному отстранению Маргариты, ей абсолютно безразлично. А ему нет. Надеялся отыскать первопричину. Убедиться, что ранее не был таким. Что всему есть предел. Что срывается не по собственной воле. Срывается, потому что противна одна мысль, в которой Марго может принадлежать кому-то еще. Принадлежать именно Волкодаву.
Отчего-то Рощин отчаянно не мог избавиться от призрака соперничества. Позволить себе проиграть в этой битве. Ни за победный куш в бизнесе. Ни, особенно, за женщину, которую жаждет больше всего на свете.
— Ты первый предложил мне лечь под него, помнишь? — Не моргая, Маргарита в упор смотрела на мужчину.
— Ты
— Выполняя любые твои пожелания, да?
— Да. — Проведя губами вдоль щеки, не скрывая, признал.
Она околдовала его. Непокорная, своенравная. Такая одна на целую вселенную. Сводила с ума колкостями и дерзостями, склочным характером и стойкостью, которая не всегда доступна мужчинам.
Этот свежий цитрусовый запах еще влажных после мытья волос, шелковистость кожи… Он действительно соскучился. Гораздо сильнее, чем представлял. Пох*ен, что обещал Ритке просто разговор. Он слишком её жаждет, чтобы довольствоваться малым.
— Как рабыня?
Вопрос, прозвучавший у уха, словно гром среди ясного неба и разрушивший всю прелесть долгожданной нежности. Маргарита умела ставить в неловкое положение. Но сегодня Кирилл этого не позволит. Пускай считает его пьяным, сумасшедшим, тираном, хозяином и властителем. Сегодня выбьет из неё всю прыть, которая разрослась до необъятных размеров после возвращения.
— Заткнись. — Гневно глянув на Марго. — Еще раз услышу что-то подобное и…
— И что? Ударишь, да? Бей! — С притворной смелостью, воскликнула девушка. — Покажи, что ты настоящий мужчи…
Остаток фразы канул в лету. Находясь на пределе и не намереваясь слушать бредовые рассуждения, Рощин с жадностью впился в её рот. Поначалу, опешив от столь откровенной наглости, Маргарита брыкалась, пыталась сопротивляться. Силы изначально были не равны.
Ненасытно поглощая, мужчина продолжал целовать, заставляя раскрыться навстречу, покрепче прижимая, показывая степень возбуждения. В паху ныло от неудовлетворенного желания и на сей раз Кирилл не рассчитывал отступать.
Нетерпеливо ощупывая тело Марго, оттолкал к кровати. Мгновение и с глухим рыком, свалил на постель, наседая сверху. Еще секунда и, схватив за запястья, завел сопротивляющиеся ладони за голову Одинцовой, жестко вдавливая в матрас. Свободной рукой задрал футболку, обнажая тяжело вздымающуюся грудь. Удовлетворенно осмотрев, вернулся к лицу.
Маргарита больше не сопротивлялась. Не пыталась возмутиться, показывала равнодушие, отрешенным стеклянным взором наблюдая за дальнейшими действиями мужчины. Решила поиграть в неприступность? Что ж, так даже интереснее.
Лукаво ухмыльнувшись, Рощин торопливо расстегнул свою рубашку и снова склонившись к девушке, попытался завладеть непоколебимо сцепленными губами. Не поддалась, сильнее сжимая уста. Черт с ней.
Тяжело дыша, быстро провел губами вниз по тонкой шее пробираясь к груди. При этом несдержанно стаскивая домашние хлопковые штаны. Пробрался рукой в трусики. Девушка в который раз вздрогнула от постыдных прикосновений, пытаясь отодвинуться.