Страсть куртизанки
Шрифт:
Смирившись со своей судьбой, он пересек комнату и, остановившись у камина, устремил свой взгляд на огонь.
— Как скоро состоится свадьба?
— Мы надеемся обвенчаться на этой неделе. Джереми приняли на должность директора частной школы в Америке. Это школа для мальчиков в окрестностях Филадельфии, и ему необходимо явиться туда через две недели. Они даже взяли Дэви в качестве ученика. — Мэри подошла к Гаррику и коснулась его руки. — Я надеюсь, что ты отпустишь меня.
Кто-нибудь мог бы счесть эту просьбу странной, но поскольку родители Мэри умерли, ей не к кому было больше
— Почту за честь сделать это, Мэри.
Она порывисто обняла его и поцеловала в щеку. На лице ее сияла счастливая улыбка.
— О, благодарю тебя, Гаррик. Ты не представляешь, что значит для меня твое согласие.
Гаррик смиренно вздохнул в ответ на ее искренний порыв. Хотя он был рад за нее, однако не мог избавиться от чувства зависти, видя, каким счастьем светилось ее лицо. Он знал, что никогда не обретет того, что так страстно желал. Ни одна женщина не способна принять его таким, какой он есть, учитывая его неспособность произвести детей. Гаррик пожал руку Мэри и заставил себя улыбнуться.
— Я рад за тебя, дорогая. Теперь самое время подумать о подходящем свадебном подарке.
— Но ты и так уже сделал, много для меня.
— Тем не менее было бы непростительно с моей стороны позволить тебе выйти замуж за твоего мистера Раута без подобающего приданого. У меня есть доверенное лицо, которое позаботится об этом.
— Ты очень великодушен, Гаррик. Я желаю, чтобы ты смог найти кого-то, кто сделает тебя счастливым.
— Я и так доволен жизнью.
— Ты устал, — сказала она, вглядевшись в его лицо. — Мне следовало отложить этот разговор до вечера, а я...
— Все в порядке, Мэри. Ты полагала, что я, как всегда, встану рано, и не думала, что я только возвращусь домой в такой час. — Он внутренне содрогнулся. Домой. Да, это был его дом в большей степени, чем Чиддингстон-плейс. Сюда он приходил, когда хотел погрузиться в мир спокойствия и тишины. Это было место, где он мог собраться с мыслями. В Чиддингстон-плейс, напротив, царила бурная жизнь и, несмотря на то что он очень любил своих родственников, такая ситуация утомляла его. Но теперь все должно измениться.
— Днем у меня состоится деловая встреча, но я скоро вернусь. Почему бы тебе не пригласить мистера Раута на обед? Я буду рад убедиться в его благих намерениях по отношению к тебе.
— Я уверена, он сочтет это за честь.
Поцеловав Мэри в лоб, Гаррик покинул гостиную и тихо закрыл за собой дверь. На мгновение он прислонился к резной панели красного дерева, затем двинулся вверх по главной лестнице. Что делать теперь? Трудно было отражать напор матрон, ищущих подходящего зятя, однако иллюзия того, что у него есть любовница, заставляла их думать, что он пока не намерен обзавестись женой.
Гаррик выругался и с силой распахнул дверь своей спальни, так что та ударилась о стену. Затем с грохотом захлопнул ее за собой. Резким движением он скинул сюртук и бросил его на спинку ближайшего кресла. В отличие от своих друзей он не завел камердинера. Стыд научил его обходиться без слуги. Он распустил галстук и рванул ворот рубашки, не заботясь о том, что некоторые
Раздевшись догола, Гаррик по пути к кровати бросил взгляд на большое, до пола, зеркало и остановился, изучая свое отражение. Его охватило чувство отвращения. Дядя прав. С одним яйцом он не был полноценным мужчиной. Гаррик отвернулся от зеркала.
Ему было одиннадцать лет, когда отец покончил с собой и Бересфорд взял опекунство над ним, его сестрами и братом. Дядя не только распоряжался домом и наследством Гаррика, как своим собственным имуществом, но ему по какой-то извращенной садистской наклонности доставляло удовольствие мучить его. Дядя пытался делать то же самое по отношению к сестрам и брату Гаррика, но тому удавалось в большинстве случаев защитить своих родственников от жестокости Бересфорда. Гаррик старался отбросить эти мучительные воспоминания, но безуспешно.
В его сознании возник образ Берты. Он резко втянул воздух и закрыл глаза. Болезненные воспоминания вновь захватили его. Дядя постоянно устраивал вечеринки, приглашая безнравственных представительниц полусвета. Берта была хорошенькой балериной, с которой он столкнулся во время одной из домашних вечеринок Бересфорда и был поражен ее красотой с первого взгляда.
В семнадцать лет он решил, что это любовь. Он настойчиво ухаживал за ней, и когда она пригласила его прийти в ее комнату, у него от волнения закружилась голова. Однако то, что предполагалось стать ночью страсти, обернулось для него глубоким унижением. Все было хорошо, пока он не разделся перед ней. Это оказалось роковой ошибкой. Берта тотчас разразилась громким смехом, увидев его физический недостаток, и этот смех до сих пор звучал в его голове.
Гаррик сжал кулаки, вспомнив, как дядя бесцеремонно ворвался в комнату и, увидев представшую перед ним сцену, также расхохотался. От этого Гаррик испытал еще большее унижение. Внутри у него все сжалось, и он отчаянно попытался похоронить воспоминания прошлого в глубине своего сознания.
С того вечера он делал все возможное, чтобы заставить людей считать его мужчиной, достойным подражания. Мужчиной, который мог ездить верхом на лошади и охотиться лучше других, владеть приемами бокса и преуспевать во всем, в том числе и в том, что касается женщин. Однако сохранять иллюзию своего успеха у женщин было труднее всего.
Он совершенствовался в умении целоваться, однако проявлял его крайне редко. А когда в некоторых случаях возникала проблема, касающаяся его отношений с женщинами, он нашел своеобразный выход из положения. Мэри, согласившись выдавать себя за его любовницу, освободила его от такого рода проблем. Теперь она покидает его, и ему будет трудно поддерживать прежнюю иллюзию в обществе.
Он не хотел препятствовать счастью Мэри, однако весть о том, что Уиком заключил пари, намереваясь узнать все о его любовнице, означала, что ее бракосочетание станет достоянием гласности в обществе. Матрас слегка прогнулся под его весом, и Гаррик натянул на себя одеяло. Оценив, какое удовольствие доставляет сон в обнаженном виде, он испытал некоторое удовлетворение, оттого что тем самым бросает вызов общественным нормам.