Страсть Маргариты
Шрифт:
Но бессмертие было лишь первым требованием моего нового сына. После перерождения он захотел всего и сразу. Он захотел весь мир у своих ног и меня в том числе, полностью и безгранично. Я едва уговорила Юлиана не лишать его и этой жизни, после всех выходок Эдуарда. Я надеялась изменить его. Я чувствовала ответственность за него, как за свое существо, и желание получить то, что бы он мог мне дать - беззаботность и безрассудность. То, к чему я все больше стала стремиться, пытаясь уйти от гнетущей
И вот, когда я поняла, что ошиблась и в Эдуарде, меня все чаще стала посещать мысль о побеге. Что я и сделала, решив уснуть на пару десятков лет...
Я вздохнула, пытаясь найти в себе крохи снисхождения к тому, чьи обманула надежды, и сказала:
– Тогда говори, зачем пришел, Эдуард. Или уходи.
Его глаза опустились, а рука прошлась по ноге.
– У меня есть просьба.
– Какая?
– спросила я, попытавшись оттолкнуть его носком в грудь.
Но пальцы лишь сильнее сжались на мне, а глаза вернулись к глазам.
– Ты всегда отталкивала меня от себя.
– И ты знаешь почему.
– Знаю. Потому и пришел просить не о взаимности, а о помощи.
– Говори уже.
– Ты можешь хоть что-то сделать для своего сына?
– Возможно.
– Повлияй на Юлиана в мою пользу, - попросил он.
– У нас с Жанной и Аланом сложилась неприятная ситуация...
– Так, вот с этого места поподробнее.
Эдуард широко улыбнулся.
– А что тут рассказывать? Жанна очень милая девочка. Она мне нравится, и я хочу ее себе. Только понял я это тогда, когда отвлекся, и на моих глазах уже преуспел Алан. Ничего не напоминает?
– Нет. Ты смотришь на Жанну, как на игрушку, а я любила своих мужчин, и они любили меня, - ответила я, стараясь не вникать в смысл только что собою же сказанного.
– И это говорит мне самая главная эгоистка? И откуда ты знаешь, как я смотрю на Жанну?
– Я вижу.
Пальцы сжались сильнее, вминаясь в кожу, делая больно.
– Ты всегда видела лишь то, что хотела, Марго, - процедил он.
– Мне нравится Жанна. Она помогает мне забыть о тебе. Помоги... мне нужна эта девочка.
Я смотрела в глаза Эдуарда и... удивлялась. Сквозь злость и обиду можно было разглядеть настоящую мольбу. Я посмотрела на его пальцы в своей коже. Еще чуть-чуть, и он мне что-нибудь сломает, или я ему.
– Отпусти, Эдуард.
Он послушал, разжав пальцы.
Ну и что мне было делать с этим несчастным вампиром? Со своим непутевым сыном? Я снова вздохнула, только собираясь ответить ему, как в дверь опять постучали. Я моргнула. У меня сегодня что - день открытых дверей?
Эдуард поднялся
– Не возражаешь?
– спросил он, отодвигая меня с прохода, нависая своей массой, захлопывая за собой дверь, и тут же замечая Эдуарда за моей спиной.
На щеке Яна дернулась скула. А я сглотнула слюну, подавившись его сладким запахом, когда мой взгляд опустился к его шее. И внутри засуетился рой эмоций - от злости до вожделения. И голод... будто я не пила неделю, и осознала это лишь сейчас, для себя неожиданно и пугающе.
– Помешал?
– спросил Ян.
Я замялась, не зная, что ответить, при этом учитывая еще тот факт, что ответ у меня был сейчас совсем не первостепенен. Прежде всего, я пыталась совладать с собой и своими ощущениями, и что мне никак не удавалось. Ян раздул ноздри, втягивая воздух, и перевел на меня взгляд. На его губах показалась улыбка, и я уже была готова зацеловать его в эти губы до смерти.
Я резко отвернулась от этого мужчины, ныряя с головой в гнев Эдуарда. Мой сын смотрел на меня, как на самое ненавистное для него существо, сжимая кулаки с такой силой, что с костяшек пальцев закапала кровь. Я словно оказалась меж двух огней, не зная, куда себя деть. Позади меня послышалось тихое рычание. Ох, нет! Только этого мне еще не хватало.
– Хватит!
– рыкнула я, сама толком не понимая, на кого именно - на Эдуарда, на Яна или на себя? А скорее всего - на всех.
Эдуард отвел глаза, прислонил тыльную сторону одной рук к губам, раскрывая испачканные в крови пальцы, и сделал шаг в сторону. Потом еще один, ближе к выходу, но так, чтобы подальше от нас с Яном, точнее - от меня. И я вдруг почувствовала себя такой...
– Шлюха, - прошептал Эдуард, проходя рядом.
Я перестала дышать. Сердце замерло, вроде как в испуге или в желании что-то пропустить, хотя бы мимо ушей. Эдуард уже почти успел открыть дверь, как на него сорвался Ян, хватая за ворот рубашки и бросая спиной в стену.
– Мне плевать, что между вами происходит, - зарычал Ян.
– Но оскорбляя сейчас ее, ты оскорбляешь меня.
Эдуард вцепился в руки Яна, не совсем в удачной попытке скинуть с себя, и открыл рот, чтобы что-то из него выплюнуть, и я была уверенна, что не умнее последнего замечания. Я подлетела к ним, затыкая Эдуарду рот ладонью, и обращаясь к Яну:
– Отпусти его. Это оскорбление предназначено лишь мне одной.
– И ты готова такое терпеть?
– Позволь мне самой решать, что именно мне терпеть.