Страсть на холсте твоего преступления
Шрифт:
Сердце начинает гулко стучать, когда я вспоминаю кто именно украл документы моего отца и, кто в ту ночь стоял в моей комнате. Я закрываю глаза и возвращаюсь в летнюю ночь.
— Мисс Хендерсон, к Вам посетитель, — я вздрагиваю от голоса секретарши и смотрю на дверь. Посетитель? Секретарша моего отца быстро учиться, раз привыкла к моему нахождению здесь.
— Пусть проходит, — говорю я и выжидающе стучу карандашом по столу. Я смотрю на рисунок двух фигур, окутанных густым дымом. Они стоят, обнявшись и цепляясь друг за друга, будто остального мира не существует. Рукава одежды скользят, а пальцы
— Тереза, ты словно была рождена стать Президентом Компании, — воодушевленно выдыхает Эйден и проходит вперед. Я широко улыбаюсь, вставая с места и заключая друга в объятия. От него пахнет цитрусовым парфюмом и дождем с улицы. Он расправляет худые плечи и отрывается от меня, разглядывая.
— Я и была рождена стать наследницей, если ты не забыл, — хихикаю я.
— Точно. Тебя отец заставлял управлять бизнесом, а мой меня не подпускает, — грустно улыбается друг и садится на кресло напротив рабочего стола.
— Как ты узнал, что я буду в офисе?
— Твой прирученный заяц написал мне утром сообщение, чтобы я составил тебе компанию, — деловито говорит друг и достает телефон, будто подтверждая свои слова.
— Прирученный заяц? — хмурюсь я и закрываю блокнотом с наброском.
— Эйвон, — удивляет меня Эйден.
— Почему ты называешь Эйвона — зайцем? — спрашиваю я. Потому что он крашенный блондин?
— Тереза, когда мы впервые встретились, он назвал меня детенышем лемура, — в глазах Эйдена заплясали смешные дьяволята. Ладно, я оставлю эту шутку между ними, но кажется они поладили.
— Ты хотел поговорить со мной о чем-то? — конкретно спрашиваю я, продолжая листать почту отца.
— Я хотел, как в старые добрые, встретиться с противным характером Сафира и показать ему хвост своего Торрента, — мы смеёмся, и я грустно оборачиваюсь на панорамные окна офиса, выходящие на улицу бизнес центра Дублина. Торрент — конь Эйдена, который часто даёт сдачи моему Сафиру в бегах. На улице моросит дождик, затмевая небо густыми и тёмными облаками.
— Я с радостью, — оборачиваюсь к Эйдену и улыбаюсь.
Я сидела на лавочке, обувая чёрные сапоги всадника. Запах морской ели был неотъемлемой частью прогулочной зоны для лошадей. Я осмотрела себя и мне вспомнились старые деньки. Я была в костюме для конной езды, состоящей из итальянского свитера и бордовых бридж из полной силиконовой леи. Как и в прошлый раз. Только чёрный матовый шлем был рядом со мной. Эйден непреклонно спорил с одним из организаторов прогулки, что дождь не помешает нам пройтись и насладиться природой Ирландии. Я ни разу не каталась на лошади в дождь. Сафир стоял в загоне недалеко от меня, и я с радостью пригладила белоснежную гриву лошади.
— Ну привет, малыш, — заботливо произнесла я и оперлась лбом о его голову, чувствуя не самый приятный
— Нужно срочно отключить телефон, пока отец не начал меня искать, — хмыкнул Эйден и убрал телефон. Его длинные ботинки отражали тусклый свет неба. Зеленые луга, живописные озера, величественные горы открывались нам по ходу прогулки. Пахло мокрой травой и елью, свежестью и некой свободой. Открытые пространства сменялись горами и изумрудными пейзажами. Я столько раз пыталась передать природу Ирландии на холсте, и ни разу не получила достойный результат. Мои глаза четко запомнили каждую деталь, но перерисовать саму природу было невозможно. Ирландия — это настоящая жемчужина северной Европы, где слились воедино красоты природы.
— Последний раз мы были здесь, когда обсуждали грабителя, — напомнил Эйден и я улыбнулась, наблюдая, как по волосяному покрову Сафира скатываются мелкие капельки дождя.
— С прошлого раза и не сосчитать, сколько всего изменилось, — говорю я. Раут изменил мою жизнь с ног до головы. Харрис и Эйвон поменяли её. Андреас усложнил и намерен испортить моё будущее. Я связалась с миром настоящей мафии, втянутая по голову в самый эпицентр из-за отца. В прошлый раз, когда я находилась здесь, и представить себе не могла, что в бизнесе так много отмывания денег происходит для мафиозных семей. Мафиозных семей со всего мира. И представить страшно, чем всё это может закончиться.
— Только не затирай мне речи о том, как сильно ты изменилась, — улыбается друг и я смеюсь с его выражения лица.
— Но это неотъемлемый факт. Я не могу оспорить свои изменения, потому что они явно заметны. Я больше не Тереза-Лилиан, с который ты дружил с самого детства. Я просто Тереза, которая научилась выпускать свои эмоции. Я стала настоящей. Без рамок родителей, без строгого голоса мамы, который постоянно затыкал меня за любую проявленную эмоцию. Я освободилась и больше не хочу возвращаться к прежней жизни, — честно признаюсь и смотрю на Эйдена.
— Вау. Нужно взять уроки у Эйвона, — шутит Эйден, и я качаю головой. Всему вина Харрис. Его давление, контроль, слова, действия. Всё, что он показывал и говорил мне — нашло внутри меня отклик.
— Но мои изменения не окончены. Я скоро стану главой одной из самых влиятельных компаний в Ирландии, — я смеюсь и Эйвон осматривает меня.
— Да, я тоже поражена. Кажется, что я не справлюсь с такой должностью и ты прав. Я всё ещё думаю, что должна отказаться, — я никому не говорила об этом. Даже Харрису тяжело признаться, что, находясь подолгу в офисе, внутри меня пустота. Это вовсе не то, чего я хочу.
— Не глупи, Тереза. Тебя обучали ведению бизнеса сколько я себя помню. Мистер Хендерсон всегда таскал тебя с собой по всем заседаниям. Даже когда мы проводили время вместе, он мог ворваться и сунуть тебе стопку бумаг, которые ты обязана была проанализировать и рассказать ему содержимое. А когда он говорил тебе найти ошибку среди сотни бумаг? Он учил тебя, — заключает Эйден.
— После случившегося я и не знаю, хороший ли персонаж мой отец, — я сжимаю поводок.
— Я тоже не знаю, — пожимает плечами друг.