Страсть по расчету (Строптивая леди)
Шрифт:
— Вы все еще здесь, мисс? — спросил он, озадаченный тем, что она так и не покинула переднюю.
— Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Кто-то постучал в дверь.
— Да, мисс. Я как раз и хотел открыть.
С этими словами он поправил пудреный парик и открыл дверь настолько, чтобы просунуть в образовавшуюся щель голову. Шарлотта удивилась: кто мог прийти в столь поздний час? По осторожному поведению дворецкого она поняла, что тот тоже никого не ждал.
Минуту спустя. Пакли закрыл дверь, в руках он держал конверт с печатью. Дворецкий глянул
— Для вашего отца, мисс.
Шарлотта протянула руку и взяла письмо.
— Я передам ему. Спасибо, Пакли.
— Очень хорошо. Посыльный сказал, оно срочное.
Когда Шарлотта уже поднималась по ступенькам, Пакли сказал ей вслед:
— Мисс, мне следует предупредить вас, что сэр Джон не один — он принимает маркиза Текстеда.
— Текстеда? — удивилась девушка. — Вы уверены?
— Да, мисс. Я очень давно служу у вашего отца и всю свою жизнь прожил в Брайтоне. Я знаю его светлость.
— Да, разумеется. Благодарю вас. Шарлотта подождала, пока слуга уйдет, и пошла наверх.
Текстед. Любопытно.
35.
Подобрав одной рукой подол розового платья, а в другой держа письмо, Шарлотта подошла к дверям гостиной. В нос ей ударил запах плесени.
На столе возвышалась большая, украшенная орнаментом и драгоценными камнями шкатулка с нюхательным табаком. От него и шел этот запах. Крошки табака рассыпались по открытой крышке и легкой пылью покрывали полированный верх стола. На столике у окна девушка заметила три бутылки мадеры — две пустые, в третьей еще оставалось вино.
Гостиная, светлая и строгая днем, сейчас казалась совсем другой, особенно из-за табака, вина и тусклого освещения — два канделябра по пять свечей отбрасывали длинные причудливые тени на стены, и над всем этим господствовал портрет сэра Джона.
«Интересно, где Текстед», — подумала Шарлотта. Тут под ее ногой скрипнула половица — и Текстед резко сел на кушетке, обитой шелком в бело-золотую полоску, на которой он лежал до ее прихода.
— Господи Боже мой! — вскрикнула Шарлотта, отступая назад.
— Я знал, что здесь кто-то есть, — сказал Текстед. Красные прожилки у него на щеках и на носу проступили сильнее. — Насколько мне известно, мисс Эмберли, вас не ждали так скоро. Тем не менее, прошу извинить за мой домашний вид.
Он поднялся, и Шарлотта увидела, что на нем нет ни фрака, ни галстука, ни туфель. Маркиз начал облачаться, начав с галстука и оборачивая его вокруг шеи с величайшей тщательностью.
— Расскажите, как вам понравился Эшест-холл, — непринужденно начал он, словно беседовать с леди, одеваясь при этом, для него самое обычное дело. — Хотя там на десять комнат меньше, чем в моем доме в Гемпшире, но ни одно графство на юге Англии не сравнится с великолепием Эшест-холла и с его садами. Все это сотворил мистер Рептон по заданию лорда. Этот сельский дом превращен во дворец.
— И в самом деле, там чудесно, — ответила Шарлотта, отводя взгляд. — Сады безупречны, я решительно
Текстед помолчал, потому что принялся за сложную задачу завязывания галстука.
— Тогда, вероятно, у хозяина есть один-два порока?
При других обстоятельствах Шарлотта пропустила бы мимо ушей такой вопрос, но в данный момент ее отношение к лорду Стоунлею такое… а маркиз Текстед, казалось, был поглощен повязыванием галстука, поэтому она решила сказать:
— Хозяин действительно порочен.
Шарлотта, пытаясь отогнать горестные мысли, с любопытством посмотрела на письмо. Интересно, от кого оно и почему оно срочное.
Текстед вполне удовлетворительно справился с галстуком, удостоверившись в этом перед зеркалом, висевшим над камином, и оттянул уголки воротника сорочки.
— Значит, вы разочаровались в любви? Или просто презираете способ, которым Стоунлей проверяет пригодность своих женщин?
— Вы знаете о его нелепых выходках? — спросила Шарлотта, проходя в гостиную и постукивая письмом по ладони.
Маркиз презрительно усмехнулся.
— Все в Брайтоне знают об этом его безумии. Если бы меня со Стоунлеем связывали более дружеские отношения, я бы посоветовал ему не применять к вам его обычную тактику, потому что понимал — вам это не понравится. Разве сами вы не дали мне форменный отказ?
Текстед повернулся к девушке и сдернул свой черный фрак со стула, обитого темно-синим узорчатым шелком.
Надев его, он добродушно улыбнулся Шарлотте.
Не было ли ее первое впечатление о Тексте-де ошибочным, подумала она, как это случилось у нее со Стоунлеем? Все может быть, решила девушка и пояснила свое поведение:
— Я очень часто высказываю свое мнение, не до конца его продумав. Надеюсь, вы простили меня, если я вела себя с вами излишне резко.
— Уверяю вас, я все забыл, — ответил маркиз. — Не желаете ли бокал мадеры?
— Да, пожалуйста, — сказала Шарлотта. Она села на ту самую кушетку, с которой несколько минут назад поднялся Текстед. Устремила взгляд на камин, пустой и холодный — теплыми летними месяцами в нем не было нужды. Шарлотта смотрела в этот очаг и видела свое опустошенное сердце и чувствовала, что все ее тело такое же серое и бесполезное, как холодные камни очага.
— Где мой отец? — спросила она, машинально вертя письмо.
— Что там у вас? — поинтересовался Текстед, наливая Шарлотте вина.
— Не имею ни малейшего представления.
Это для папы, прибыло только что. Посыльный сказал Пакли, что письмо важное.
— Как интересно, — заметил маркиз, подавая ей бокал. Он застегнул сюртук и нагнулся, чтобы разыскать свои туфли. — А, вот они, — пробормотал он, вставая на колени и вытаскивая обувь из-под пианино. — Важное, говорите? Как занимательно. Между прочим, ваш отец рассказал мне, что надеется в ближайшие месяцы осуществить одно деловое предприятие. Если, конечно, парламент даст ему грамоту на создание акционерной компании. Я буду счастлив использовать свое влияние, чтобы помочь ему.