Страсть под луной
Шрифт:
Тори чуть не задохнулась от блаженного ощущения, охватившего ее. Дру обнял ее и прижал к себе. Свободной рукой он скользнул по ее бедрам и начал ласкать ей живот. Тори так резко дернулась, что чуть не свалилась с лошади. От его прикосновения сердце ее забилось и дышать стало невозможно.
Она никак не ожидала этого от грубого, мужлана. Тори сразу почувствовала, насколько опасен Дру Салливан. Он заставил ее понять, что он — мужчина, который может пробудить дремлющие в ней страсти. Тори не предполагала, что ласки Дру вызовут у нее такую реакцию. Она предпочла
— Наверное, мне лучше сосредоточиться на обучении верховой езде, — смущенно проговорила Тори.
— А мне, наверное, лучше пересесть на своего коня, — ответил ее учитель, и голос его был хриплым от плохо скрытого желания.
С ловкостью опытного всадника Дру подобрал ноги и перескочил на коня, который трусил рядом. Он выругался про себя, поймав взгляд Тори, — она заметила, как набухла его плоть под кожаными брюками. Бессмысленно утверждать, что эта девушка его не волнует. Более наглядное доказательство трудно придумать, а ей давно уже пора знать анатомию мужского тела.
— Вы сможете ехать в таком состоянии? — Тори прикрыла рот, проклиная себя за длинный язык, лицо ее залила краска. О, небо! Зачем она задала ему этот вопрос? Но ее женское любопытство, казалось, взяло верх над разумом.
Смущение, от которого заалели ее щеки, заставило Дру хмыкнуть.
— Езда верхом будет довольно тяжелой, — признался он, погоняя лошадь. — Но я выживу.
— Тяжелой, — поправила его Тори.
— Черт побери, Чикаго, — огрызнулся Дру. — Меня не обучали в тех великолепных школах, за которые платят бешеные деньги. Если я захочу взять уроки английского…
— Вам стоило бы подучиться грамматике, — заметила она, но, увидев его пылающий негодованием взгляд, закрыла рот.
— Грамматике, — протянул он. — Грамматика здесь никому не требуется. Здесь нужно знать людей и диких зверей. Если ты не сможешь мчаться во весь опор, удирая от беды, или стрелять с бедра, когда твоя лошадь мчится галопом, то вряд ли тебе стоит жить на Диком Западе. И я не стану брать уроки английской грамматики, пока не научу тебя другим, более важным вещам.
— Извините, я не хотела вас обидеть, — пробормотала Тори, чувствуя, что готова расплакаться от его горьких слов.
По какой-то необъяснимой причине она была так чувствительна с этим мужчиной, что каждое его грубое слово или грубый взгляд ранили ее. Да и зачем было задавать ему такие неуместные вопросы? “Из вредности”, — подумала Тори. Но в результате она получала еще более острые ответы. Девушка внутренне сжалась — она никак не могла разобраться в своих чувствах.
Он сам виноват, что она обидела его, утешала себя Тори. Он заставил ее насторожиться своими оскорбительными замечаниями, дразнящими поцелуями и наглыми ласками!
— Черт побери, Чикаго, не начинай снова плакать, — взмолился Дру, усаживаясь поудобнее в седле. — Я и не подозревал, что в тебе столько воды. Если ты собираешься давать течь всякий раз, когда я ругаю тебя, мне придется купить каноэ, чтобы плыть до Монтаны. Хватит быть такой неженкой.
— У тебя вместо крови,
Дру подъехал к Тори, легонько ладонью приподнял ее голову и с обезоруживающей улыбкой посмотрел ей прямо в глаза. Тори была изумлена такой быстрой сменой настроения.
— В тебе на самом деле что-то есть, Чикаго, — пробормотал он, не в силах оторвать глаза от губ, нежных, как лепестки розы.
Поддавшись импульсу, он наклонился было, чтобы поцеловать ее и утешить, но затем решил, что так будет только хуже. С каждой минутой он все больше привязывался к этой городской красотке.
Важный денди, за которого Тори собиралась выйти замуж, явно ее не стоил. Она заслуживала иного мужчины, а не обладателя двух любовниц. Ей самой нужна любовь, постоянная и нерастраченная. Тори пока — нераспустившийся бутон, а когда настанет срок — это будет самый благоуханный цветок в мире. После ее возвращения домой Хуберт будет ей не пара — уж Дру-то позаботится об этом. Он еще посмеется над Хубертом Каррингтоном Фрезье-младшим.
Тори не собиралась отвечать на нежный поцелуй Дру, но ответила. Это получилось непроизвольно. Конечно, многое в нем ей не нравилось, но уж целоваться-то он умеет! Его поцелуи были совсем не похожи на те поспешные чмоканья, которыми одаривал ее Хуберт. Тори хотелось вновь испытать прикосновение губ, которые таили в себе столько обещаний!
Тори наклонилась к Дру, а когда он неожиданно отпрянул, она чуть не упала с седла. Усмехнувшись, Дру помог ей выпрямиться и шутливо щелкнул по вздернутому носику.
— Ты быстро все схватываешь, Чикаго, — сделал он ей комплимент и плутовато подмигнул. — Еще немного практики.., и ты станешь.., просто великолепной.., наездницей…
Глаза Тори обиженно блеснули, когда она поняла, что стала жертвой его очередной проказы — он говорил одно, а подразумевал совсем иное. Она чувствовала себя, как наивная маленькая мышка, с которой играет огромный лесной кот.
— Ты просто Божье наказание, — вздохнула она. — И уж если говорить правду, я с большим удовольствием поцелую змею.
— Я, пожалуй, найду тебе парочку, — вызвался он с ехидной усмешкой, забавляясь ее попытками обидеть его. Ей и здесь стоило подучиться.
Спина Тори напряглась, когда она взяла поводья в руки именно так, как этому научил ее Дру. Тронув бока кобылы коленями, она потрусила прочь, тело ее неуклюже болталось в седле.
— Одной змеи здесь уже вполне достаточно, — пробормотала она. — Езжай по своей стороне дороги, а я поеду по своей.
Нахальная усмешка играла на губах Дру, когда он наблюдал за ездой Тори. Если бы она только знала, как соблазнительно выглядит в облегающем костюме, который не скрывал ее изящных форм, если бы она знала, какое влечение он к ней испытывает, то возгордилась бы невероятно. Но Дру решил быть твердым и не дать этой девчонке взять над собой верх.