Страсть замедленного действия
Шрифт:
И она, достав из сумочки крохотный пузырёк духов, демонстративно опрыскала воздух.
Мужчина поморщился и обиженно посмотрел на Полю, видимо, ожидая её поддержки.
– Фу! Надо же, туалетным освежителем как воняет! – в купе вплыла ещё одна девица. Николай тут же перестал любоваться на Полину и заворожённо уставился на новую соседку. А посмотреть там было на что. Девица, как и Поля, была в топе и шортиках, но на этом их общность заканчивалась. Белоснежный топ пассажирки распирали груди размера шестого. При этом лифчик отсутствовал, и тёмные соски нахально топорщились сквозь тонкий трикотаж. Длинные стройные ноги девушки плавно переходили в босоножки на шпильке, а на пальце правой ноги переливалось кольцо с крупным камнем. Кроваво-красный лак на руках и ногах
– Тут бы проветрить, – сексуальным, грудным голосом прогудела она и перевела взгляд на Колю. Тот, перестав жевать, нервно сглотнул и полез открывать окно.
– Не трожь, не откроется, – бросила ему проходившая мимо проводница.
Не успели пассажиры купе возмущённо заголосить, как рама поддалась и съехала вниз, образовав небольшую щель.
– Теперь не закроется, – глубокомысленно заключила проводница и потопала дальше.
В этот момент поезд тронулся, и девица плюхнулась рядом с тёткой, продолжавшей брезгливо морщить нос и выразительно шевелить бровями.
– Девушки, давайте знакомиться, – так и не дожевав окончательно свою котлету, с набитым ртом прошамкал Коля, протягивая руку.
– Не собираюсь я ни с кем знакомиться, что за дикость, – высокомерно заявила тётка, которую Полина про себя окрестила «директоршей». – Давайте заканчивайте свой ужин. И вообще, юноша, на будущее – приличные люди ходят питаться в вагон-ресторан.
– Там дорого, – честно сказал Коля, за что был тут же ошпарен взглядом длинноногой девицы. Судя по тому, как она демонстративно отвернулась и начала разглядывать Полину, с Колей она знакомиться тоже не собиралась.
– Девушки, может, мне выйти, а вы переоденетесь, – примирительно предложил словоохотливый сосед. Он явно пытался наладить душевную обстановку, благо ехать было довольно далеко.
– Я скоро выхожу, – отрезала «директорша».
– Не будем мы переодеваться, не зима, – бросила «модель». – Или вы думаете, что я, как быдло, буду в треники обряжаться? Давайте уже спать ложиться, сил нет. Два часа ночи почти.
Полину никто не спрашивал. Хотя она тоже не собиралась переодеваться. Но тот факт, что её даже не спросили, неприятно кольнул. Словно она и для этих пассажиров была пустым местом. Хотя нет, Николай теперь вопросительно смотрел на неё.
– Я тоже не буду, – поспешно качнула головой Поля.
– Ну, а я буду, – добродушно заявил Коля. – Как быдло. В треники. Так что попрошу на выход.
«Директорша» с «моделью» недовольно поднялись и вышли, прихватив сумочки. Полинин рюкзак остался внутри, и у неё неприятно засосало под ложечкой. В рюкзаке лежали документы Вадика, на которые сосед вряд ли позарится, и деньги на всякий случай вместе с обратным билетом. А это было уже серьёзнее. Мобильный тоже остался в рюкзачке.
Переоделся сосед с феноменальной скоростью, уже через минуту запустив дам обратно. Полина сразу полезла в рюкзак, но, поймав укоризненный взгляд Николая, покраснела и вытащила влажные салфетки, начав торопливо обтирать лицо. Дескать, вот, я за этим! Но потом вдруг осознала, что зачем-то показательно оправдывается перед совершенно незнакомым мужчиной, и сердито углубилась в недра рюкзака проверять наличие денег.
Всё было на месте. Ещё раз покраснев, Полина закинула рюкзак на верхнюю полку и отправилась умываться. Общаться с попутчиками не хотелось. Тем более что никто и не горел желанием вести задушевные беседы. Кроме Николая, который балагурил за всех сразу. Потом все долго стелили себе постели, боролись с комковатыми допотопными матрасами, драными одеялами и даже немного оживились, в унисон ругая «сервис».
Полина, проваливаясь в сон, с удивлением подумала, что ей всё равно. Она засыпала не дома, в компании абсолютно чужих, незнакомых и даже немного неприятных людей, но её это не трогало. Опять было всё равно. Наверное, Василиса ошиблась. Нельзя вылечить депрессию, просто прокатившись в другой город и сменив обстановку. От этой
– Чтобы в голову ночью не надуло от окна. Так и знала, что будет дуть, – пояснила она прибалдевшим попутчикам. Преображение деловой дамы в не совсем нормальную тётку «с тараканами» было столь стремительным, что они ещё долго переваривали случившееся. Берет, кстати, тоже был мохеровым, видавшим виды, и поэтому топорщился свалявшимися катышками, лохматился волокнами шерсти и потрясал омерзительным, грязно-фиолетовым цветом. Именно поэтому «директорша» и показалась Полине галлюцинацией, поскольку ей силуэт в проёме напоминал марсианина-гидроцефала – с большой головой, утыканной иголочками, тонкой шеей, бесформенным туловищем и столбами ног. Даже «моделька», отчего-то принимавшая в проходе соблазнительные позы, несмотря на поздний час и абсолютную бесперспективность мероприятия, казалась более реальной.
Окончательно Полина проснулась лишь тогда, когда поезд резко остановился, зашипев паром и грохнув вагонной сцепкой. Девушка чувствительно приложилась лбом о стену и вздрогнула. Рюкзака под рукой не было.
– Документы! – похолодев, сообразила она, моментально спрыгнув с полки и выскочив в коридор.
Рюкзачок у неё был ярко-красный, довольно приметный, поэтому Поле хватило доли секунды, чтобы окинуть взглядом купе и понять, что багажа нигде нет. Краем сознания она поняла, что и пассажиров кроме неё осталось всего двое.
Она ринулась в коридор и, налетев на сочно зевавшую проводницу, заорала:
– Сейчас кто-нибудь выходил? Из нашего купе? С красным рюкзаком?
– Чего орёшь? – беззлобно сверкнув золотыми зубами, удивилась та. – Баба вышла какая-то.
– «Моделька», – выдохнула Полина и понеслась к выходу.
Конечно, строила из себя фею, а потом спёрла рюкзак. Надо ж быть такой дурой, забыть про поездных воров! Говорила Василиса – пристегнуть сумку к себе, а Полина не послушалась. Уж больно глупо это звучало. Вот и поплатилась. Она кубарем скатилась со ступеней вагона, упав в огромную вонючую лужу. Вода в ней была холодной и густой, как кисель. Поскальзываясь на жидкой почве, Полина побежала за размытой предрассветным туманом фигурой с красным пятном. В том, что краснел именно её рюкзачок, девушка не сомневалась. Проводница что-то закричала ей вслед, поезд лязгнул металлическим нутром и с пыхтением тронулся. Но Поле было наплевать. Она, подхлёстываемая яростью, неслась за своим имуществом, как стрела, выпущенная Иван-царевичем. И можно было даже не сомневаться, что если эта стрела настигнет Царевну-лягушку, то испепелит на месте и шкурку, и само подлое земноводное.
Адреналин, выплеснувшийся в кровь, придал Полине сил, и она почти настигала воровку. Но расстояние, разделявшее их, было всё равно довольно большим. Удивительно, но это оказалась не «моделька», а как раз тётка-«директорша». В очередной раз подивившись непредсказуемости судьбы и собственному неумению оценивать людей правильно, Полина с неожиданной радостью почувствовала, что ярость её захлёстывает уже самая натуральная. Она прорывалась в рычащем дыхании, в истерическом желании вцепиться этой дряни в волосы и отбить свои вещи, в отсутствии усталости и в странной взбудораженности сознания.