Страсти Челси Кейн
Шрифт:
Челси взглянула на часы. Отец опаздывал уже на десять минут. Она совершенно точно помнила, что они договаривались встретиться в четверг в гостиной кантри-клуба ровно в семь вечера. Она приехала даже раньше.
– Желаете выпить чего-нибудь, пока не пришел доктор Кейн?
Челси посмотрела на официанта, одетого в униформу, который неслышно подошел к столику:
– Э… да, пожалуй. Мне как обычно, Норман. И для моего отца тоже. Он должен сейчас подойти.
Произнося это вслух, она почувствовала себя спокойнее. Холодный февральский вечер обволакивал окно липкой темнотой,
Он был далеко не молод, и он был всем, что у нее осталось. Мысль о том, что с ним могло что-нибудь случиться, угнетала ее.
В такие времена, когда она боялась за него, ей вспоминался Норвич Нотч и те родные люди, которые, может быть, там жили.
Спустя некоторое время он показался в дверях, и Челси с облегчением поднялась ему навстречу.
– Извини, что так получилось. – Улыбаясь, Челси обняла его и поцеловала в щеку. – Я заставил тебя беспокоиться, моя девочка, – сказал Кевин, целуя ее в ответ. – Я позвонил тебе в офис, хотел предупредить, что задержусь, но ты уже ушла.
– Все в порядке?
– Да, у меня затянулась консультация. – Он усадил ее на софу и сел рядом. – А где Карл? Вышел в туалет?
– Нет, он играет в сквош. Что-то дрогнуло в лице Кевина.
– Мне казалось, он присоединится к нам.
– Он всегда играет в сквош по четвергам, – объяснила Челси, чувствуя себя несчастной.
После смерти Эбби у Кевина осталось так мало радостей в этой жизни, и, как поняла Челси, для отца Карл значил даже больше, чем она предполагала.
– Он выступает за лигу. Они рассчитывали на него сегодня.
– Я тоже на него сегодня рассчитывал.
– Но ты ничего не сказал о нем.
– Я думал, это и не нужно. Мне кажется, что вы всегда и везде вместе. – Кевин потянулся за своим виски. Сделав большой глоток, он поудобнее устроился на софе.
Челси держала свой бокал в обеих руках, пытаясь определить, был ли отец раздражен или просто устал. Через минуту она спросила:
– Ты расстроился?
– Из-за того, что ты проводишь столько времени с Карлом? Ничуть. Карл мне как сын. Я был бы только рад, если бы вы поженились. И Том, и Сесил тоже. Знаешь, как раз вчера Том спрашивал меня об этом. Он пытался выяснить, известно ли мне что-то, чего он не знает. Я сказал, что ты уже взрослая и это не мое дело. – Он взглянул на Челси в поисках поддержки. – Может быть, я не прав, я ведь твой отец. – Челси вдруг увидела, какой он беспомощный. – Ты уже не ребенок, но для меня ты по-прежнему моя любимая дочурка. Как дела у Карла?
Как было заведено у них раньше, Кевин всегда интересовался ее работой, оставляя душевные дела для Эбби. В том, как он не мог найти себе место сейчас, было что-то трогательное и в то же время печальное. Больше всего на свете Челси хотелось теперь, чтобы мама была опять с ними.
– Мы… – она подыскивала нужные слова, не желая, чтобы отец неправильно ее понял, – пытаемся разобраться в наших отношениях.
– А я-то думал,
– Но мы думали о наших отношениях в другом смысле.
– Ты говоришь о работе? Челси грустно улыбнулась:
– Неужели не понятно?
– У меня нет времени ходить вокруг да около, как и у тебя, малышка. Если ты хочешь иметь детей, то должна поторопиться.
– У меня еще есть время.
– Не так уж и много, если ты хочешь иметь здоровых детей. Риск увеличивается с каждым годом.
Неожиданно для себя – может быть, потому, что постоянно думала об этом – Челси сказала:
– Риск от возраста может быть минимальным при хорошем предродовом уходе, но есть еще и другой риск. Я ничего не знаю о своей наследственности.
Лицо Кевина помрачнело.
– С ней все в порядке. Я проверял.
– Как проверял?
– Спросил.
Челси поджала губы. Одно дело документы, а ни к чему не обязывающее «спросил» – совсем другое.
– Ты думаешь, что доведенные до отчаяния люди, не знающие, куда пристроить ребенка, обязательно говорят правду?
– Он сказал правду. Он знал, что за обман ему пришлось бы заплатить слишком дорого.
– Кому – ему?
Кевин раздумывал несколько секунд.
– Вальтеру Фритцу.
"Оставь это", – говорила одна Челси, но другая, более сильная Челси знала, что уже не остановится. Ей вспомнились те документы, которых так и не увидел Грехем, и теперь она была уверена, что Кевин знал гораздо больше.
Челси пристально смотрела в свой бокал. Светлое вино вспыхивало и искрилось, пока его поверхность не стала ровной, как зеркало.
– Ты прав. Если я собираюсь завести детей, мне нельзя медлить, но какая-то часть меня противится этому. Как я смогу быть хорошей матерью, если я не знаю, кто я?
– Ты знаешь, кто ты. Ты прекрасный человек, и воспитала тебя самая лучшая из матерей.
Челси предприняла еще одну попытку:
– И все же я чувствую себя неполноценной.
– Ты не будешь чувствовать себя так, если у тебя будет хороший муж и дюжина чудных детишек, – сказал он ободряющим тоном. – Ты забудешь обо всем, что тебя волнует сейчас, и поймешь, что страхи твои были напрасны. Ты станешь полноценной женщиной. И Карл будет счастлив. Том, Сесил и я – все мы будем счастливы, как и Эбби, если бы она была жива. Я знаю, она хотела, чтобы ты вышла замуж за Карла.
– Так нечестно, – с трудом произнесла Челси, словно какая-то боль сдавила ей горло.
– Честно. Это просто здравый смысл. Вы с Карлом – идеальная пара. Не знаю, чего ты еще ждешь.
Кевин видел мир в черно-белых тонах, он не усложнял жизнь. Другие оттенки были трудно уловимы для него, – возможно, работа в больнице сделала его таким. Кто-то должен принимать решения: проводить анализы или не проводить, назначить операцию или не назначить.
Они видели мир по-разному. Челси различала оттенки. Где-то далеко, как будто на дне пропасти, Челси видела множество людей, чья кровь текла и в ней, только она никак не могла рассмотреть их лиц.