Страсти Челси Кейн
Шрифт:
– Хорошо, – прошептала она и, протянув дрожащую руку, дотронулась до его щеки. – Слава Богу, что ты здесь, Джадд! Слава Богу, что тебе удалось добраться вовремя! Ведь этот ребенок может по праву считаться твоим, а не Карла. Ты согласен?
– Конечно! – прошептал он, целуя ее пальцы. – Я люблю тебя!
– И я тебя люблю! – Внезапно лицо ее скривилось. – О, проклятье! – выкрикнула она. – Проклятая боль!
Она старалась дышать ровно, но ей не хватало воздуха. Неистовая, резкая боль заполонила все ее тело, разрывая внутренности. Ребенок опустился ниже, затем еще ниже.
– У меня начинаются потуги, Джадд! Я рожаю!
– Не
– Да. Иди. Только побыстрее!
Он опрометью бросился из комнаты. Бак бежал за ним следом. Когда Челси переводила дух после очередной мучительнейшей схватки, хлопнула входная дверь и на пороге возник темный силуэт.
– Хантер, это ты?
Расстегивая куртку, Хантер отрывисто проговорил:
– Нолана я встретил возле упавшего дерева. Виллем с сыном остались расчищать дорогу, а Нолан поехал за Нейлом. А где босс?
– Пошел за простынями, полотенцами и грелкой. – Она протянула руку, и Хантер с готовностью сжал ее ладонь своими сильными пальцами.
– Опять тебя скрутило?
– Опять, и опять, и опять… – Голос ее охрип, пересохшие губы шевелились с трудом. – Знаешь, оказывается это больнее, чем прокалывать уши!
Хантер усмехнулся и еще крепче сжал ее руку.
– Ну как ты? – обеспокоенно спросил Джадд, входя в гостиную с ворохом белья в руках.
Челси часто, прерывисто дышала. Глаза ее заливал пот.
– У тебя и в самом деле начались потуги! – растерянно воскликнул Джадд. Он взглянул на коврик перед камином. – Но ведь не здесь же…
– Почему? – с трудом произнесла Челси.
– Это же восточный ковер…
Челси засмеялась. Она испытывала невероятную, ни с чем не сравнимую боль, но душа ее была полна восторга и радостного нетерпения. Ее ребенок, ее собственная плоть и кровь, вот-вот родится на свет! Она чувствовала, что это произойдет с минуты на минуту. Она сможет увидеть его, она возьмет его на руки!
– Скорее перенеси меня на коврик, Джадд! Мама так любила его! Она не стала бы возражать. – Из глаз ее полились слезы. – Мой ребенок заслуживает всего самого лучшего!
Она сжала запястье Хантера и жалобно, протяжно застонала от нестерпимой боли.
Когда приступ миновал, Джадд взял ее на руки и бережно опустил на восточный коврик Эбби, застланный свежими простынями. Подложив ей под голову подушку, он приподнял подол ее ночной рубахи.
– О Боже, ты и в самом деле с минуты на минуту родишь! Где же Нейл, черт побери? Ты не могла бы немного подождать, а, Челси?
Она засмеялась.
– Извини, нет!
– Не надо тужиться!
– Ты видишь головку?
– Она покрыта волосами!
– Джадд! Возьми себя в руки! Я не могу не тужиться! Готовься принять ребенка!
Поняв, что Нейла им не дождаться, Джадд усилием воли овладел собой.
– Подойди к ней сзади! – скомандовал он Хантеру. – Приподними ее! Вот так! Это должно облегчить изгнание плода.
Задыхаясь, Челси что было сил напрягала мышцы живота. Когда потуги ослабевали, она терлась щекой о ладонь Хантера и с благодарностью
– Уже скоро, детка! Уже совсем скоро! – подбадривал он ее. – Сейчас отдохни… А теперь тужься!
Ребенок проскользнул по родовому каналу и очутился в руках Джадда. Челси почувствовала невыразимое облегчение во всем своем измученном теле.
Через секунду раздался громкий, требовательный крик только что родившегося человека.
– Поздравляю с дочерью, Челси! – взволнованно воскликнул Джадд. – Она совсем крохотная, но зато какая красавица!
Из глаз Челси покатились слезы. Протянув руки, она дотронулась до крошечного скользкого тельца, которое Джадд положил ей на живот. Ощупывая малышку, она поймала руку Джадда, который вытирал ребенка махровым полотенцем. Приподняв голову, Челси любовалась дочкой. Она и вправду была совсем некрупной. Голову ее покрывали темные волосы, кожа, кое-где проглядывавшая сквозь пастообразную родовую смазку, была ярко-розовой, но это не мешало Челси видеть в ней самое прекрасное, самое совершенное создание на свете.
ГЛАВА XXIII
Нейл, тщательно осмотрев Челси и ребенка, заявил, что роды прошли на редкость успешно и что малышка – просто прелесть. Нолан, Джадд Хантер и, разумеется, сама Челси от всей души согласились с ним.
К утру метель утихла, и дорогу к Болдербруку расчистили от снега. Электричество обещали восстановить лишь на следующий день, но это мало огорчило Челси. Она была просто вне себя от счастья, ведь у нее родилась дочка, которая со временем по праву унаследует фамильный перстень с огромным рубином. Возле нее и ребенка почти неотлучно находился Джадд, и с самого утра в доме царило радостное оживление. Челси не ожидала, что столько норвичцев, невзирая на гололед, приедут поздравить ее с новорожденной и высказать им обеим самые теплые пожелания.
Хантер держался так, словно имел ко всему происшедшему самое непосредственное отношение, и это также очень радовало Челси. Донна попеременно нянчила малышку и суетилась на кухне, где ей усердно помогал Нолан. Даже Оливер и Маргарет, к величайшему удивлению Челси, почтили ее своим визитом. Маргарет, пока Оливер не взял ее под руку и почти силой не увел прочь, так пристально смотрела на младенца, словно никогда до этого не видела новорожденных.
Джадд купал малышку в ванночке, менял ей пеленки, при первом же ее крике мчался к колыбели, бережно брал ее на руки и передавал Челси. Он с неослабевающим интересом смотрел, как Челси кормит дочь грудью. Изредка он задавал ей вопросы, но по большей части просто сидел рядом, молча, с нежностью глядя на них обеих. При этом лицо его подчас принимало столь торжественно-благоговейное выражение, что Челси поневоле начинала смеяться и подшучивать над ним.
– У тебя такой вид, словно ты присутствуешь на богослужении! – сказала она однажды.
– Да? – без тени улыбки спросил он. – Не знаю… Есть в этом что-то необыкновенно трогательное, интимное. Я чувствую такое единение с вами обеими, словно мы – одно неразрывное целое, один мир, одна душа.
Челси наклонилась поверх головки ребенка и поцеловала его в щеку. Она чувствовала то же самое. При всей ее любви к дочери, останься она с ней вдвоем, без Джадда, и душа ее исполнилась бы неуверенности и сомнений, тревог и страхов. Джадд был ее главной опорой, ее другом и защитником, ее семьей.