Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
— Благодарю вас, мадам…
Советник что-то шепнул ей и она ускользнула оставив шлейф пряных духов. Это происшествие несколько взбодрило Фому.
— Советник, посмотрите, скольких людей вы заставляете ждать!..
Меркин неожиданно покраснел. Фоме даже стало неловко.
— Ну что там у вас, рассказывайте, — смягчился он.
— В общих чертах вы представляете, — начал советник, и в течение получаса рассказывал Фоме о том бедственном положении, в котором оказалось королевство. В общем-то, Фома не понимал, от чего советник вошел в такой раж именно сейчас, далеко за полночь, вернее, под утро, рассказывая
— Я даю вам, советник, пятнадцать минут, — твердо сказал он.
За эти пятнадцать, а может и более, минут, ему было сообщено, что…
… король при этом стал как-то неприлично здоров, что ли, если можно так сказать, на всякие такие дела — казни и девок! И это старик!.. Говорит о своем бессмертии и вдруг впадает в такую меланхолию, такую депрессию… … вдруг совершенно другой человек! Выкидывает фортеля уже другого свойства. Посудите сами…
Тайный советник зашуршал бумагой, которую достал из своего стола.
— Это копия его неоконченного завещания. Вы только послушайте, что пишет этот человек! И это в духовной!..
Советник начал читать:
— «Время пришло отроки и чада мои…» — ну, это ладно… вот: «тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня, ждал я, кто бы поскорбел со мной, и не явилось никого, утешающих я не нашел, заплатили мне злом за добро, ненавистью за любовь…»
Меркин перевел дух. Фома словно провалился куда-то и перестал слышать.
— А посему тайные язвы сделаю явными и камня на камне не оставлю в государстве моем, — услышал он, спустя какое-то время.
— Ну и дальше в том же духе! — тайный советник убрал бумагу. — И это написано в бане, в разгар вакханалии! Государственный документ! И не поймешь, что он тут: жалуется или издевается?
— Он жалуется, — пробормотал Фома, не задумываясь.
— Я бы этого очень хотел, — сказал тайный советник. — Но почему в бане?
— Ну, может, перегрелся? В бане такое бывает, — голосом сомнамбулы предположил Фома. — А вообще, судя по вашему рассказу, ему требуется срочное лечение головы. Все мы немножко бессмертны, но не до такой же степени!
— … женится, разводится, старшего сына прогнал с глаз долой, младшего на войну отправил, тот погиб. Траур закатил, который вылился в такую омерзительную оргию… Никого не слышит и не видит. До такого самодурства доходит!.. играет в шахматы на жизнь… набеги на земли своих вассалов, города которых безжалостно разорял до тла…
— … заставил всех жителей непокорного городка на севере страны, включая женщин и детей, выставить свои зады в окна и так приветствовать его, когда он проезжал с парадом по улицам. Свиту же заставлял угадывать, кто в окне: мужеский пол, али женский…
Фома словно видел сон про фантастическую жизнь Иезибальда, в которой все происходило по фантастическим же законам.
— … тогда привели слона. Иезибальд был сначала страшно напуган, даже плакал в паланкине, а потом велел изрубить слона в куски только потому, что тот не встал перед ним на колени…
И т. д. и т. п… К Фоме снова пробился сухой монотонный голос Меркина:
— Я не знаю, можно ли говорить о его нормальности, в обычном понимании,
Меркин замолчал, потому что принесли какой-то горячий отвар для Фомы. Пока человек во всем красном расставлял приборы, Фома проснулся от необычного аромата. В красном человеке он узнал Танера. Похоже, Меркин никого не допускал в свой кабинет, кроме дам…
— Ну, насколько я вас понял, господин советник, — вздохнул Фома, — у нас одна проблема — Хрупп. Только почему вы нам не сказали, что за помощью монахов Ордена Голубых Кругов тоже стоит Хрупп?
Советник растерянно посмотрел на Фому.
— С чего вы взяли? — пролепетал он. — Я об этом ничего не знаю!
Фоме и самому это только сейчас пришло в голову, а зачем иначе Фэй монахам, как не для того, чтобы помочь Хруппу тоже диагностировать ситуацию или что-то в этом роде? Правда, при условии, что Хрупп тот, за кого они его принимают. Лечить монахи могли и в ближнем монастыре, а они потащили Фэя через всю страну в тот, где обретается их магистр.
— Фэй, возможно, стал медиумом. С ваших же слов, Хрупп — маг высочайшего класса. Если он таков, каким вы его мне описали, то он, ведя двойную игру, испытывает насущнейшую необходимость в такой помощи. Это колоссальная экономия энергии, советник!.. Скажите, раньше когда-нибудь забирали больных в главный Орден?
— Нет, или крайне редко. Больных лечат, если вообще лечат, в ближних приютах и домах призрения.
— Они ищут, они все время ищут! — сказал Фома, вставая. — Может быть, у них уже не один мастер Фэй. Тогда это опасно.
— Я восхищен вашей проницательностью, граф, — сказал сэр Меркин.
Фома удивленно посмотрел на него, похоже, царедворец начинает устраивать ковровые игры.
— Значит, мы можем рассчитывать на вашу поддержку? — усмехнулся Фома. — У нас оказалась одна забота.
27. Ночные дела
Обратно Фома возвращался по тайному ходу. Его снова, как и в прошлый раз, провожал Танер. Теперь Фома догадался, что ход существует благодаря невероятной толщине стен. Для внешнего же наблюдателя, даже если он хорошо знал устройство всей крепости, тайный ход казался абсолютно невозможным. Прийти к догадке, что ход внутри, можно было лишь благодаря случайности или попав сюда, в эту толщу.
Ход был такой узкий, что пройти в нем мог только один человек, и наверняка был начинен ловушками и сюрпризами. Фома посмотрел на Танера, который уверенно шел впереди со свечей: Танер, конечно, о них знает!.. «Док, — вдруг пришло ему в голову. — Может он направился за Фэем?» Если он, Фома, догадался, то Доктор, наверное, давно уже все просчитал. Впрочем, это все домыслы!..