Страсти по Фоме. Книга 1

Осипов Сергей

— Сати, мой замок оказался в зоне трансформации.

— Что ты несешь? Как он мог там оказаться?.. Ты что оставил его там?!

— Вот и я хотел бы это знать, потому что я его там не оставлял.

— Погоди, погоди! А что ты вообще делал в зоне турбулентности? И как ты узнал о том, что там твой замок?

— Нашлись добрые люди, показали.

— Добрые люди, говоришь? Ну, ну. Замок уже в зоне?.. Ах да, ты говорил. Но ты-то там как очутился? Хулиганил с Чертой?

— Не понимаю, как он там очутился? — словно не слыша его, продолжал Фома.

—

А вот как ты очутился здесь, артист? Тебе же был закрыт выход без санкции!

— Жить захочешь, не то сделаешь!

— Да?.. — Сати недоверчиво посмотрел на Фому, хмыкнул. — Странные вещи с тобой творятся!.. Ну и с кем ты вышел со Спирали? И зачем?..

Вопросы сыпались один за другим, и Фома не успевал вразумительно на них отвечать. Это была манера Сати, так он нащупывал слабые места по ничтожным реакциям собеседника.

— Кто это? Кто-нибудь из Ассоциации? — рассмеялся наконец Сати. — Что ты здесь делаешь? Уже влез во что-то? Смотри, Андр, никуда не влезай! Хотя, ты же не умеешь этого делать. И по-моему, ты чего-то не договариваешь старику.

— Что ты хочешь узнать? — спросил Фома.

— Ну, хорошо! — сказал Сати. — Давай посчитаем. Ты выскочил со Спирали — раз. Кто-то поднял твой замок в зону турбулентности — два. И кто-то тебе во всем этом помогает — три. Не много ли?

— Почему обязательно кто-то поднял замок? — удивился Фома.

— А как же еще? Если, конечно, ты не оставлял!

— Нет!

— Тогда Святым Духом Ману, что ли? Или движением сфэр он вознесся? — издевательски спросил Сати. — Ты что до сих пор не понял, что это сказки для школяров, чтобы не переигрывали с замками, не плодили их.

Фома молчал, туго соображая, а Сати продолжал:

— Теперь я задам тебе еще один вопрос, вернее, три. А ты подумай, может быть, ты сам скажешь мне то, что я хочу услышать.

Фому стало лихорадить. С Сати невозможно скрывать, он сам тебе про тебя расскажет. С одной стороны это хорошо, не надо врать, но с другой…

— Так вот, скажи, ты что, можешь опустить свой замок?

Фома молчал. Сати удовлетворенно покивал головой.

— Правильно, это может сделать только иерарх, а ты пока со шконки на шконку. Так может быть ты можешь ликвидировать свой замок из зоны турбулентности или хотя бы блокировать его?.. Тоже правильно, не можешь! Что же ты здесь делаешь, а, граф Елепомойский?.. Ты понял, что я сейчас у тебя спрошу?..

Сати внезапно исчез. Фома проснулся от шороха в комнате. Какая-то тень мелькнула у его кровати. Неуловимым движением он выхватил ее из темноты, схватив одной рукой за горло, второй — нащупав трофейный клинок в изголовье. Тень пискнула и обмякла в его руках.

— Кто ты? — не ослабляя хватки, спросил Фома, хотя сразу понял, что перед ним женщина, она была без оружия.

— Ты меня слышишь? — спросил он, отпуская ее.

Женщина ничего не могла сказать, осевши на кровать, она только кивнула головой.

— Зажги свечи! — приказал он. — Там, на столе, в комнате.

Она

встала с постели, зажгла свечи и замерла.

— Подойди! — попросил Фома. — Кто ты? Почему без стука? Что тебе здесь надо?..

Он удивлялся себе: не запереть дверь! Убить меня мало! Сколько еще будет везти?

— Меня привели, — сказала она, подойдя ближе.

Голос у нее был все еще испуганный и совсем молодой. В неверном свете свечей он узнал монашку. Она, встретив его взгляд, опустила голову и не поднимала ее в течение всего их разговора.

— Мартин? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Не знаю.

— Ты же монахиня?

— Да.

— Как тебя зовут?

— Мэя.

— Твой Бог позволяет тебе заниматься этим?

— Мой Бог убит, — сказала Мэя.

Она оправилась от испуга, поняла, что ей ничего не грозит, голос ее стал глубже, спокойнее, но все равно было слышно, что она очень молода.

— Не говори так, Боги не любят, когда их хоронят!

Он представил себе, как какой-то местный иерарх, корчится от известия о собственной смерти и уже готовит своих лярв и василисков для мщения.

— Они в общем-то незлобивы, но капризны и тщеславны. О них не надо думать вообще или думать хорошо, еще лучше с любовью, тогда они никогда не оставят тебя, как преданные женщины.

Мэя на мгновение подняла лицо, посмотрела на него. Она была очень молода и довольно привлекательна, впрочем, в этом полумраке и он сходил за красавца.

— Вы говорите так, как будто хорошо их знаете, — сказала она, снова опуская голову.

— Такие как я, только этим и спасаются еще, — пробормотал Фома. — Как ты оказалась здесь, во дворце, девочка?

— Наш монастырь разрушили и сожгли дотла, меня привезли сюда.

— Давно?

— Давно, — как эхо отозвалась она. — Почти два года.

— А почему разорили монастырь?

— Наш незлобивый Бог, видимо, лучше знает.

Фоме показалось, что она усмехнулась.

— Ну что ж, значит, он не самый удачливый здесь, — сказал Фома. — Извини, что не могу проводить, но я хочу спать. Иди к себе.

Мэя подошла к двери, нерешительно остановилась перед ней, потом тихонечко вышла. Фома прислушался — тишина. Подозрительная. Надо запереть дверь. Он встал, задвинул засов, но что-то не понравилось ему в тишине за дверьми. Он взял меч и бесшумно распахнул дверь. Мэя сидела у двери, поджав под себя колени и положив на них голову. Больше никого в коридоре не было.

— Ты что? — спросил он. — Боишься идти одна?

— Нет…

Она встала и ни слова не говоря пошла по коридору в ту сторону, где лежали тела. Не хватало еще напугать ее до смерти!

— Стой! — сказал Фома. — Ты не туда пошла, там нет лестницы.

Мэя послушно развернулась и пошла в другую сторону.

— Ты не знаешь, куда тебе идти? — спросил он, когда она поравнялась с ним.

— Мне некуда идти. У меня нет своего места, — сказала она тихо.

— Как?! А где?

— Где придется! — нехорошо улыбнулась она.