Страсти по Фоме. Книга 1

Осипов Сергей

Ирина надула губки:

— Что-то срочное?

— Да.

— Что сказать, если позвонят?

— Что буду… позже.

— У тебя все в порядке? — встревожилась она.

— Конечно!.. Как освобожусь, позвоню!

«Вот только когда я освобожусь? Все зависит от того, кто на меня вышел и с чем…»

— Меня нет и не будет! — крикнул он на ходу всем присутствующим в конторе и выскочил на улицу.

Заехав домой, Фомин отключил телефон, потом закрыл и зашторил все окна. Покружившись по комнатам, он плюхнулся в кресло и задумался. В последнее время он ощущал нечто похожее на чьи-то настойчивые попытки выйти с ним на контакт, но относил

это на остаточные симптомы сотрясения от перехода в плотное и плоское пространство. Теперь он боялся, что это подтвердится.

Он не сразу смог успокоиться и сосредоточиться, чтобы настроится на сообщение. Затем, словно сквозняк по позвоночнику, и возникло спокойное, чуть аскетичное лицо: то ли боец, то ли мудрец. Фомин вздохнул: худшие опасения сбылись — Ассоциация! — хотя у него была надежда, что все ему только показалось, и кто-то просто пошутил. Нет, здесь шутками и не пахло, хотя и очень странно.

— На каком ты телефоне? — спросило лицо.

— Да, сейчас! Так я тебе и сказал! Живу трудно, но счастливо! — огрызнулся Фомин.

— Надо встретиться, счастливец, причем срочно! Позвони 7777777. Меня сейчас зовут Таня или Игорь — кого выбираешь?

— Вот и живите дружно! С меня хватит! Я выбираю хеннесси!..

Доктор уже успел подобрать легенду, причем двойную и разнополую, прекрасное прикрытие.

После того как Фомин был выслан сюда, на Спираль, за свою самодеятельность и несанкционированные выходы за Последнюю Черту, это был первый контакт с Ассоциацией. Ассоциация, конечно, могла прислать кого угодно, но то, что она прислала Мистера Безупречность было слишком даже для Фомина. Док… Неужели дело так серьезно, что понадобилось присылать стратегический бомбардировщик? Зачем?.. Отлучение у него бессрочное, то есть до особого распоряжения. Да и прислать они должны были какого-нибудь скучного и сонного курьера из Отдела Контроля с официальными полномочиями. Что-то здесь не так, не связывается!.. Ну и он связываться не будет, сколько возможно…

Он попытался просчитать ситуацию, сделать экспресс-анализ. Неужели все-таки они отследили его остальные выходы к Говорящему Что-то?.. Если системы контроля сумели отфильтровать его выходы от обычных трансформаций быстрых реальностей и нашелся оператор, который этим заинтересовался, тогда ему крышка. Ссылка превратится из бессрочной в вечную и не здесь, а где-нибудь в двухмерных инфраслоях Вселенной.

Он представил себя плоскостью. Потом такой же плоскостью — Ирину. Да, контакт, во всяком случае, будет полный… Да нет! Кто станет проверять мельчайшие волновые отклонения, так похожие на естественные?.. Только тот, кто знает, что он ищет. А про его выходы, кроме тех, в которых он признался, не знает никто. Но все равно было неспокойно. Доктор-то знает! Во всяком случае, об одном из них, когда их тряхануло. Сбежать бы, да некуда! Да и невозможно сбежать от них, при закрытом выходе отсюда — найдут моментально, все системы загудят.

Как бы это ни показалось странным его судьям в Отделе Контроля, но Фомин не чувствовал себя ущемленным ссылкой, и не стремился во что бы то ни стало вернуться в метрополию, как стремились все ссыльные. Поначалу в нем еще говорила обида: что он такого сделал? — но потом он стал даже находить особое удовлетворение от пребывания на этом искажении, бывшем, кстати, его родиной. «Моя Родина — искажение, что же я тогда? — иногда смеялся он. — Скаженный?» Многие, действительно, считали его таким. Высылка — результат этого…

Хаотичная, тяжелая и запутанная здешняя атмосфера стала для него притягательной, как не была до времени первого ухода отсюда. Он испытывал даже особое удовольствие, запутывая

и так запутанные причинные связи и переплетения, гадая, каким причудливым способом все это отзовется на нем: оборвется, лопнет или стянет ему шею смертельным узлом?.. От причины до следствия здесь было так близко, а наказания за ошибки так неминуемо показательны и беспощадны, что он забавлялся во всех земных грехах, проверяя действия законов Спирали на самом себе. Иммунитет Ассоциации помогал ему пережить то, что неминуемо вогнало бы в гроб любого другого человека. Так что бежать он никуда не хотел и не хотел возвращаться в метрополию, он хотел одного, чтобы его оставили в покое. Он вошел во вкус на этом искажении — «сказивси», как говорила его бабушка, правда, имея в виду совсем другое.

Доктор, кстати, тоже участвовал в «развлечении», которое придумал Фомин: находить разрывы континуума и играть с ними в чехарду, то есть пытаться их ликвидировать или хотя бы нейтрализовать. Но в том неудачном случае, когда Фомин попытался совместить нейтрализацию разрыва с выходом к Говорящему Что-то, Доктора не было. Везунчик! На такое безумие Фомин не стал его приглашать, тем более, что у Доктора не было опыта перехода Последней Черты…

Именно после этого неудачного эксперимента с «дырой», как они называли разрывы, Фомина и выслали. Но по странной случайности, Доктор патрулировал по заданию Системы именно в том районе, где экспериментировал Фомин. Он застал Фомина, как он рассказывал потом, на последней стадии перед взрывом. Их тогда так тряхануло, что поисковые отряды нашли Фомина и Доктора в разобранном состоянии у жерла дыры. Нашли только благодаря персональным датчикам сайтеров, которые чудом не сорвало с них при взрыве.

Еще чуть-чуть и они провалились бы на Дно. Оно уже дышало на них своим холодным смрадом! Вернее, на то, что от них осталось. Но нашли их только потому, что искали Фомина как нарушителя Последней Черты. Где-то прозвенел звоночек. Ирония судьбы: они спаслись благодаря нарушению самой строгой инструкции Ассоциации. Вернее, даже инструкции такой не было — он совершил неслыханное! И наказали его примерно, так ему казалось сначала, а теперь он понимал, что ему даже повезло, в каком-то смысле. И вот Доктор… Куда бы смыться?..

Фомин встал из-под дерева, приветливо помахал остолбеневшей тетечке с собачкой: мол, ничего-ничего, продолжайте прогулку!.. С ним такое случалось иногда, когда он концентрировался, но отследить алгоритм и принцип перемещения в пространстве: как и почему, — ему не удавалось, все происходило независимо от него, как очень многое здесь. Он еще раз сделал даме ручкой: адье! — и та вприпрыжку побежала за своей собачкой, обе одинаково, вверх и в сторону, подбрасывали зад на ходу, только собачонка еще писала через каждые пять метров.

Фомин побрел по начинающему желтеть парку. Это оказались Сокольники. Середина лета, жара. «Ну и куда теперь?» — подумал он. Из дома его вынесло, значит, там быть не следует, а следует погулять и развеяться. Ирина? Служебный роман…чик. Что может быть лучше на дурацкой работе — продавать квартиры? — только роман с совершенно безумной женщиной! Впрочем, все так и говорили, крутя пальцем у виска, и боясь с ней связываться.

Ирина представляла собой странную смесь отличницы и плохой девчонки. Ангельский лик и сущий дьявол в глазах, и все это по-восточному пряно приправлено нежным смуглым румянцем и тщательно скрываемым темпераментом — луна, затмевающая солнце!.. Впрочем, возможно, коллеги по работе боялись связываться с ее приятелем, то ли боксером, то ли штангистом. Поди разбери, если он не вылезает из своего джипа, а только сигналит… Чертова Ассоциация!..